Сибирские огни, 1982, № 4

давно уронил. Все склеить собирался. А потом купил станочек токарный и начал бусы тебе точить. Красивые будут. Единственные такие... Еще брошку тебе выточил из карельской березы. Привез как-то из отпуска кусок карельской березы, вот. Пригодился кусочек.—Он пристегнул к воротнику рубашки брошь, и оба рассмеялись.—Идет тебе рубашка-то, тебе все идет, Алена. ...Елена поняла, что будет матерью. С ребятами стала смеяться без причины. Андрюха, научившийся с двух пальцев на расстоянии забрасы­ вать себе в рот конфеты при ударе по ним третьим пальцем, веселил их небескорыстно. Когда обнаружилось, что он таким образом перекидал все конфеты, Сергуня заревел, а Елена, все веселясь, сходила на свою половину и достала НЗ. В ней словно бы пружина распрямилась и отпу­ стила всю ее на волю. Перешила костюм Василия Андрюхе и все удивля­ лась: чего берегла? Ей как-то легче стало жить, она стала просто четвер­ тым членом семьи и трое уравнялись с ней в правах незаметным и есте­ ственным образом. Всем вздумалось купить новый стол в будущую квар­ тиру, они пошли и купили, выбросив старый, неизвестно кем поставлен­ ный в вагончик. Толя, так повзрослевший, стал приходить в ее половину поговорить на ночь, как взрослый со взрослым. И однажды, когда она притянула его голову к себе, не отстранился, а затих. И она все гладила и гладила его вихор, боясь переменить позу, изменить движение руки, боясь вспугнуть проснувшееся доверие. В разгар вечерней смены в цех прибежал Толя. Неясное чувство тревоги, то отпускавшее, то приступавшее к самому сердцу, состояние внутреннего беспокойства, которое не позволяло поверить в хорошо на­ лаживавшуюся северную жизнь, захлестнуло Елену при появлении стар­ шего сына. И она сжалась, словно кто-то со всего плеча замахнулся и сейчас ударит ее. — Мама,—выдохнул Толя,—потерялся Сергуня! Я все обежал, его нигде нет.—Он не выдержал, уткнулся в ее плечо и заплакал,—Его нигде нет, мама!—с отчаянием выдохнул он, всхлипывая. — Как же это? Что же это? —машинально нажимая на кнопки, по­ вторяла Елена.—И дома нет? —снова спрашивала она, надеясь на ка­ кой-то иной ответ сына. Она лихорадочно вспоминала всех друзей сына, все дорожки, по которым он бегал с ребятишками. И все спрашивала и спрашивала Толю, был ли он у того или другого. — Был! —кричал сын, удивляясь бестолковости матери.—Был... был... Григорий Иванович увидел, что на линии что-то случилось. Бледные, трясущиеся губы Елены, растерянный ее старший сын рядом заставили его поспешить к пульту. — Сергей потерялся,—тихо сказала Елена. Они втроем бегали по Сургуту, возвращались к вагончику, где сидел и ждал Сергуню Андрей, но тот только молча мотал головой —нет, не пришел... В панельном девятиэтажном доме, где жил товарищ Сергуни по иг­ рам, их пытались усадить пить чай, но они отказывались и все спраши­ вали мальчишку, не видел ли он вечером Сережу. А тот молчал и только тихо говорил «Нет». И когда они уже собрались уходить, мальчишка за­ ревел на всю квартиру и сквозь рев им удалось разобрать, что они все стояли на берегу и смотрели, как быстро бежит вода, а когда Сережа подошел к краю, он вдруг обломился и Сережа вместе с ним упал в воду... Долго бегали они втроем по ночному Сургуту. Белая ночь не давала успокоиться в этих поисках, словно толкала в спину, заставляла нахо- 127