Сибирские огни, 1982, № 4

Из магазина Елена вышла с голубым почтовым ящиком под мышкой. — Видишь, вой трубы привезли? — спросила Надежда. — Так это не трубы. — Вот именно. Труба-то в обертке. Вот мы ее и надеваем на трубы. Трубы бросают сразу на дно .траншеи и без никаких железобетонных коробов. Елена знала, как много шума бывает на стройке из-за инженерных сетей. То одного нет, то другого. Инженерные сети всегда запаздывали, и от этого сдача дома задерживалась. Сперва ждали землеройную тех­ нику. Потом не подвозили железобетонные короба, куда надо положить трубы для канализации, тепла, водопровода. Выроют траншею, прыгают через нее, прыгают, она оплывет, а все нет железобетона. — Так прямо бросят и все? — не поверила она. — Так прямо и бросят. Воду отталкивает эта оболочка. Труба и не ржавеет. Ничего ей не делается в грунте. Да еще и железобетон не тя­ нуть на север. Смекаешь? — Смекаю... А я хоть справлюсь? — Научишься! Сперва мы боялись, что не получится. По ходу же доводка была. Оборудование, механизмы доделывали. В одну смену ра­ ботали. А теперь несколько смен поучишься и сама операторить ста­ нешь. Там же все машины делают. И я ряд'ом, в случае чего. — Ну ладно. Поживем —увидим. — Это хорошо, что твой-то бугаина Сургут выбрал. Тут работы вез­ де хватит. У нас и домостроительный комбинат свой есть, панели, пере­ мычки, все делают на месте. Техникум нефтяной есть, во-он за теми до­ мами. Музыкальное училище есть. Мой-то старший сын нынче в институт здесь же поступил. Филиал индустриального института открылся. Да и железная дорога к нам пришла. Захотел — сел в поезд и не майся, как раньше, в порту, не жди погоду. — Вон сколько ты всего знаешь. Прямо рот открыла я от твоих-то рассказов. — У-у... Это разве все? Кругом же леса, тайга. Тут знаешь, сколько грибов? Я нынче со своим ездила на буровую. Два мешка белых привез­ ли. Я сперва с жадности все подряд хватала. А потом стала одни белые брать. — Как в сказке! — Но тоже народ ломает с корнем. Думают, тут с неба падает. А ведь из земли! Раньше было, пойдешь туда, где ГРЭС теперь, брусники да ежевики ведро — нечего делать. А теперь все на вездеходах. Вытоп­ тали не люди, а машины. Надо уж далеко теперь ехать. В Елене все крепла уверенность в том, что навсегда она пересели­ лась в Сургут. Не прежние времена, не царевы. Старики у них в деревне, как соберутся, все вспоминали те времена. Уж такие картины рисовали насчет этого переселения в Сибирь, что Елена на полатях замирала и представлялось ей, как падали лошади и люди, изнуренные трактом и голодом. Бесконечный этот Сибирский тракт проходили до конца толь­ ко самые крепкие и цепкие люди. Бабка сказывала, как ее, маленькую, до изжоги кормили щавелем и лебедой. Помнила она этот тракт с бере­ зами по сторонам. Березы словно ветер всю дорогу качал. А это ее кача­ ло от голода. Сколько их, таких горемык-переселенцев, при царе валом валило по тракту с Волги и Дона, на упрямстве, на жиле тащились, что­ бы лучшей доли детям дать. И никому дела не было до тех переселенцев. Могучий русский дух напитался сибирской силой и поднял дерево-жизнь потомков. И она, Елена, ветка могучая от того дерева. А от нее — три ее парня. Не пропадет. Деды выжили. Коммуну подняли. Потом и сами в войну переселенцев приняли с запада. Так и идет по Руси. И теперь сколько народу поднимает новую Сибирь. И переселение не переселе­ ние — игра. Еще и деньги платят. Как аванс на обустройство. От Елены новая жизнь пойдет. Ярится в ней сила за всех, кто на войне молодым убит, за деда-коммунара сила в ней собралась. И никому не сковырнуть ее, и детям жизнь не сломать. ш