Сибирские огни, 1982, № 4

Василий про Север писал скупо. Елене же хотелось узнать про все — и как там с луком-чесноком, и вкатывать ли бочку с квашеной капустой в контейнер, и брать ли свою, огородную, картошку. Все заботило, все отстраняло сон. Вязала носки, варежки, шарфы мальчишкам, выдумы­ вала про Север незатейливые сказки для двоих младших. Толя копался в учебнике географии и, ничего не находя про Сургут, взял в библиотеке книжки, какие были про край Тюменский, и вечерами читал матери, за­ жигаясь'нетерпением побыстрей увидеть этот Север. Зимой, как известно, редкий чудак займется куплей-продажей дома, хоть большого, хоть маленького. Надо завалину отрыть да венцы нижние посмотреть, в подпол слазить и вообще Понюхать —здоровы^ запах у до­ ма или грибком древесным порченный. Вот и Елена ждала весны да по­ купателя подыскивала. Ребятишки (в эту зиму на удивление ни один не скашлял, не засопливел), как белые груздочки, садились вокруг стола и уплетали пироги морковные, с маком, капустой. На мясо что-то ску­ пился присылать денег Василий. Елена не пропускала дней, работала со своей отделочной бригадой ровно, даже вечеровать оставалась, если был сдаточный объект, и в суб­ боты-воскресенья выходила, коли бригада порешит, а все будто в прорву уходило. Толька оглоблей вскинулся в свои четырнадцать под притолоку, у Андрюхи руки выпали из рукавов пальто, стыд и срам перед учителя­ ми, а Сергуня в садике смены-перемены должен иметь. У самой, хоть плачь, сапоги развалились. В деревне бы, не думая, в пимы обрядилась, а в городе куда в валенках? В автобус зайдешь в сухих, а выйдешь, как кувалды на ногах унесешь. Худо-бедно полсотни отдать за сапоги. Вы­ кручивалась, Василию ни словечком не пожаловалась —складывает де­ нежки, должно, Василий на кооператив. Сперва не звала мужа, чтоб денег не изводить на дорогу. Потом за­ тосковала, сниться стал по ночам. Перевспоминала все их ночи черему­ ховые в деревне, все вечерки, на которых они тайно руки переплетали. И все чаще жалела, что отпустила Василия легко и бездумно. Холодела от неожиданно откровенных предположений, но гнала их прочь. К первомайским праздникам и письмом, и телеграммой вызывала Василия. А он примолк, прислал деньги, как алименты, и—всё. Девчата в бригаде сочувствовали, не насмешничали. Сама на работе, вся надежда на Тольку. Хорошо, что парень мате- рущий: воду носить, дрова колоть —все заменит. И что дальше? Голова заболела —где дрова в зиму следующую брать, да и садить ли в огоро­ де? И что она теперь из себя представляет —Елена Сафронова? Мать- одиночка или как? Но письма Василию писала без упреков —мало ли что там, на Севере, может, работой сверх головы завалили, там, сказы­ вают, такое движение, такая стройка, что знай бегай да езди за строй­ материалами. И жалела она своего Василия. Один как перст в чужом городе. Словом, почернела Елена от забот. К матери в деревню со своей троицей поехала на праздник. Бойчилась, матери и словом не обмолви­ лась про думы свои. Мать же с'порога все поняла. — Не тиранься ты, не тиранься. Раз допустила такое дело, жизнь не в жизнь тебе. Какого лешака выжидашь? Поезжай да и все. Об этом, написала Василию в Сургут. Ответ на удивление пришел скоро и все с утешениями —подожди, вот осенью будут сдавать дома, обещают хорошую квартиру, сам живу в вагончике. Притормозил Елену. В бригаде советовали ехать, и все тут. А Елена все никак не могла решиться, все ждала хотя бы приглашения мужнего. — Не то пошло время. Страмота пошла,—ворчала мать,— раньше мужики подряжались на заработки, но в баню хоть раз в месяц грех смыть приезжали, глазом зыркнуть на робят. Прилечила, поди-кось, кака на северах, никакой тяги даже к робятишкам. — Да ну, мама, ерунда все! — отмахивалась Елена. В школу ребята отправились, на круг дело пошло. Скоро отпуск по­ ложен Василию. Написала, мол, подгадаем переезд под отпуск. Да ну, отнекивался он, кто на Севере через год в отпуск ходит? Через два года 106