Сибирские огни, 1982, № 3

первому зову, он ничего не умеет попросить себе взамен. И не обойтись без его таланта ни цеху, ни заводу, ни людям. И если не увидели и не поняли бескорыстную его душу люди, то, может быть, увидит бесстрастная машина? А за два месяца я не встретился со своим Борисом. Он для меня, выписанный в горестные годы войны, ушел от меня по пути к фронту. Но здесь продолжалась его душа, его чувства, тот запев их. Звучание его во мне не затихло. А новые люди, голоса которых теперь слышны и понятны мне, доро­ ги своим реальным существованием, и мне не хочется сочинять и растя­ гивать их судьбы в придуманные повествования. Мне будет больно услы­ шать их язвительный и непрощающий укор: «Что ж ты так? Использо­ вал нас на потребу... Мы с тобой были открыты и без добавлений». Пусть увидятся они другим такими, какими мне увиделись. Когда я вышел за проходную и за спиной закрылась дверь, передо мной предстала неожиданная тишина зимнего дня. Я стоял, не умея вос­ принимать ее, словно дверь захлопнула не только неумолчный лязг же­ леза, людские голоса, а накаленную огромную жизнь, из которой я вы­ шел, которую оставил навсегда другим. И на душе было глухо. Я с грустью осознавал, что шум этот уже не мой, что он молод и что в свои годы я больше не решусь на него прийти. Это было мое последнее большое дыхание.