Сибирские огни, 1982, № 3

Заготовки шпинделей привезли в час ночи. Долго, осторожно, вме­ сте со стропалем Василием Мироновичем краном поднимал Степан мно­ готонную кованую болванку на станок. Мы с Олегом стояли поодаль и наблюдали, как Степан огромным, еле проворачивающимся, патроном центровал деталь: один кулачок отпускал, другим —подтягивал. И когда стрелка индикатора показала, что заготовка «не бьет», Степан погонял станок с минуту. Длинная многометровая болванка прокручивалась перед его ли­ цом, показывая каждую вмятину, оставленную кузнечным молотом. Степан остановил станок, убрал приборы и затих перед кованой де­ талью. Достал и спешно искурил сигарету и еще раз посмотрел на чертеж. И я осознал, что понимаю эту боязнь начала работы. И подумал, что, может быть, ради этого мгновения я и был здесь, что­ бы увидеть человека, который делает чудеса земные, перед которыми бла­ гоговеет сознание. Я буду знать, как подступают они к этим самым спутникам, гигант­ ским микроскопам, машинам, станкам. Я нахожусь при начале первого настроя на работу, этого мгновения, которое, оказывается, нелегко пе­ реступать. И был я благодарен побуждению, которое помогло мне когда-то ре­ шиться пойти сюда. Этот уникальный станок изготавливается по ино­ странному заказу. Значит, судьбу его решали главы государств, скре­ пили правительственными договорами. А я вижу, как подступает к главной детали этого станка мастер. И какой он... Теперь, благоговея при встрече перед новым техническим чудом, осмысливая его, я легко представлю этого человека и затихше­ го себя при нем. Путь шпинделя в сборочный цех еще длинен: его будут закаливать в термическом, вторично обрабатывать на станке, потом шлифовать и доводить наждачной пастой и тряпочкой вручную. Он готовится по самому высшему классу точности. Вспомнилось, я просил Степана объяснить: «Что такое классифи­ кация точности?». «Популярно?.. Самый точный —это первый класс. По второму классу наш завод выпускает свои станки. А ручные часы, например, выполняются по седьмому классу точности. Этого им достато­ чно». Я долго не мог избавиться от удивления. И сейчас, вспомнив это, смотрел, как Степан взял первую стружку. Из цеха Гурьянов с Закусиловым не выходили двое суток. Шпинде­ ли подали они в термический тридцать первого. * * * В тот день, когда Олега перевели на самостоятельную, ему все вре­ мя хотелось видеть Степана. Степан убирал инструменты в ящичек. Делал все в замедленной сосредоточенности. Он был как бы один на один со станком, вне цеха. Наклонившись, охватил ладонями приставку, вгляделся в темную глу­ бину глазков. Потом оттолкнул себя, как оторвал от своих мыслей. И Олег впервые почувствовал, что Гурьянову уже не до него. Степан мельком, так же, как только что смотрел на приставку, по­ смотрел в лицо Олега и в это мгновение Олега бросил. Ушел от него, хо­ тя будет он всегда п.очти рядом у своего станка. Теперь у Олега нет «это­ го человека». Он только сейчас понял, что «этот человек» родился для него совсем недавно. До этого он все терял людей. Их мысли. Их слова. Их любовь. Узнанные —они становились обыденными. Главным он ста­ новился сам. Все духовные ценности сходились к нему самому. И вдруг почему-то все, что есть в нем, стал собирать «этот человек». Чужой. Злой Неудобный. Жесткий, беспощадный и добрый. 82