Сибирские огни, 1982, № 3

— А ты безжалостный, Степан Андреич.1. Степан не знает, когда Олег обратился в нему на «ты», и ему не х о ­ телось вспугивать эту непроизвольную доверительность, возникшую меж­ ду ними. Олегово «ты», как и улыбка, были от доброй распахнутости. Олег для Степана желанная эмоциональная работа. Он всегда неуспо- коен и неожидан. Однажды Олег наблюдал, как Степан вставлял в приставку ленту с программой и запускал станок. Резец тронул заготовку. Олег раздумчи­ во проговорил: * — Учитель, у тебя... святые... и натруженные... мозоли. А я —поко­ ление, которое... осязает «светлые дни». — Что за абракадабра? — Я когда-то читал в журнале: Не торопясь, Со лба откинув прядку, Девическая легкая рука Блестящую Стальную рукоятку Сжимает у токарного станка. Гудит станок. Зажатая в патроне, Упруго вьется синей стружкой сталь. Готовая, С девической ладони Легла на стол еще одна деталь. Окончен день. Стоят деталей стопки. На них рука усталая легла... А если бы Простым нажатьем кнопки Все это сделать Девушка могла!.. Она привыкла к ссадинам и бол-:, Как многие в кругу ее подруг, И желтые прозрачные мозоли Уже ничем Не смоешь с этих рук. Но будет время — Облетит полудой С ее ладоней жесткая печать... Когда-нибудь Мозоли тоже будут За пережиток прошлого Считать. Олег проговаривал стихи как заклинание, уверенный, что под завод- і ской шум они должны быть услышаны и что кому-нибудь именно сейчас должно быть понятно, что уже не случаен он здесь и кто-то радость его тоже делит. Наверняка Такое нашим детям Придет в один Из самых лучших дней... Но я сегодня Славлю руки эти, Святые руки Сверстницы моей! Степан, настроенный иронично, Дослушал Олега, не прервал и не высмеял замечанием. Бывает иногда в человеке что-то такое, чего хочется не трогать. Черт его знает. Может, правда, у этого парнишки какой-то другой климат души? Это бормотание стихов, эта готовность приобщения Олега к чу­ жим чувствам вызывали бережную расположенность. Странно. Когда Олега не было рядом, Степан его даже ждал. Это было, скорее, ожидание не Олега, а, наверное, существовавшего когда-то в нем самом, отдалившегося теперь — заряженность на любопытство. 75