Сибирские огни, 1982, № 3

— Да такой же народ, как у нас. — О чем хоть говорили-то? — Я же языка не знаю. Переводчица у нас была. — А!—'укоризненно возмутился Гурьянов.—Ночами бы себя ната­ скивал... Но люди-то? Как относятся? Ефремов маленького роста, сутуловатый, с кроткими стеснительны­ ми глазами. Шея его в надутых венах. Ефремов один из лучших мон­ тажников завода. Мы шли из душевой. Гурьянов раздумчиво обронил: «Рассказыва­ ют, хорощо там у них наши станки котируются. Знаешь.... Поздоровей бы надо за границу парней посылать —все же сибиряков там представля­ ют. А это тоже марка». Вышли после смены из цеха. За дверью, на снежной аллее услыша­ ли музыку. Она доносилась со столба. После цехового шума медленно вбирали смысл отчаянной песни: Стою на полустаночке В цветастом полушалочке. И виделась в этой песне удивительно нежная и нескладная судьба. Сте­ пан дослушал песню до конца, подытожил: — В общем... стою на полустаночке. А мимр пролетают поезда.— И после некоторого молчания: —А вот Алексеев свои поезда вел сам. (Он имел в виду главного конструктора.) * * * У арки, в стороне от аллеи, рядом с бойким магазинчиком «Женские слезы» поджидали нас Кириллов и Лешка. — Мы же замерзли. В карманах у них бутылки. — Вот и жди вас. Предложение было неожиданным. Но так доверчиво были настрое­ ны парни, так серьезно у них было «решено», что даже и мы не устояли, подключились к ним. На улице к ночи начинался мороз, а мы нереши­ тельно замялись на месте. — Ну, куда? —заторопил Лешка.— Кириллов, к тебе? — Поновей не придумал? Людка шуранет.—Лицо Кириллова мгно­ венно отметило все конфликтные будни. Он засмеялся, потом удивил­ ся.—А к вам уж вроде как и напрашиваться не надо. К вам как бы уж не подъедешь. У вас решено.—Упрекнул необидно: —Щадите же вы своих баб... Или себя жалеете... Поехали в кафе. Они до’ восьми не за­ крыты. К центру добирались на троллейбусе. Покрутились у двери, в кафе не заходили, пока угловой столик не освободился. Кириллов взял в буфете бутылку лимонада, бутерброды, четыре стакана. Лимонад откупорили. По стаканам разлили портвейн. — Ну, ладно... За хоккей. Я недоумевал, откуда у меня сегодня согласное желание быть с эти­ ми парнями вместе? А когда вино легло на голодный желудок, тепло поднялось к лицу и легко стало голове, догадался —для этого. Кириллов не закусывая выпил, стал крутить на мраморном столе в мокрых кругах стакан и сосредоточенно глядеть в его пустоту. Я понял, что привязан к этим парням родным чувством, люблю их лица, с вечной ветровой обожженностью. Они никогда не холили ни свои лица, ни себя. Не подступает к ним мысль, что может быть еще какая-то другая муж­ ская красота, кроме вот такой обожженной, и именно это как раз и нра­ вится в этих парнях. И приятно от сознания, что можно еще долго сегодня быть вместе. Вечер длинный. Много часов впереди. 60