Сибирские огни, 1982, № 3

— Говорили же, что никогда водочных запасов не бывает. Вот и решил купить. Принес. — А, ну ладно. Я удивился. Так легко и так по-доброму поверила. — Ты всерьез подумала, что это водка? — А что это? — Вот это да! И ничего? И ты ничего, что я столько водки при­ волок? Она уставилась на меня. — Это не водка? Память об этом до сих пор меня умиляет. А вот чтобы встречала она меня у проходной в день получки —это­ го почему-то мне хочется. На остановке мы.со Степаном расходимся. — Я еще не домой. Вот.—Он подбросил в руке сетку.—С этим по магазинам шастать. Ожидая автобус, я вижу, как Степан обходит широкую площадь. У сквера обгоняет людей и уже на другой стороне улицы спешит в сто­ рону гастронома. И неожиданно я как-то сразу всего его вижу, чувст­ вую и понимаю. За короткое знакомство он водил меня по цехам завода, не наигрывая передо мной чувства, рассказывал о новых станках, ста­ раясь пробудить благоговение перед их разумностью, обнаруживая при этом терпение, неизвестно где приобретенное и которое именно сейчас показалось мне мудрее и устойчивее моего. С людьми, в шуточной браваде, всегда он открыт и ровен, поэтому откровенный’розыгрыш его безобиден. Но я уже знаю, как он требователен к делам людским и к жизни. Понимаю его болевую досаду на малейшую фальшь. А за спокойным его благодушием —взрывная совесть. Я смотрю ему в спину и с сочувствием прослеживаю весь его мар­ шрут с авоськой до дома. Эти маршруты я тоже хорошо знаю. Шесть часов. Раскуплено молоко. Заминаешь вокруг горлышка бу­ тылки отогнутые крышечки, чтобы не спадали, радуешься оставшимся бутылкам кефира. У железных ящиков быстро нарастает за чем-то оче­ редь. «Мясные наборы дают». Дежурившие старухи с кирзовыми сумка­ ми поспешно отрываются от стен. Бросаешь в сетку обрубок вареной цолбасы в целлофановой обертке и выходишь на улицу. А мимо освещенных витриц спешат женщины с переполненными сумками, и не поймешь, что и где они накупили. Автобуса долго нет. Степан успеет еще обернуться. Начинается медленный снег. Прикосновение снежинок желанно после плотного це­ хового тепла. И сразу чувствуется —вот она, усталость. * ІС * Товарищи литераторы! Мужики! Вот где мы теряем. Как только садимся за свои письменные столы —исчезает к нам уважение жен. Уходя на работу, от двери, они могут начальственно о чем-то на­ помнить или послать на базар, где мы выстаиваем по три часа в очере­ ди за мясом. — Почему это тебе нельзя? Если надо... Ты же дома, не то что я. Никакие аргументы не убеждаю* —твоя деятельность бесконт­ рольна. А теперь —шалишь. В шесть часов жена собирает меня на работу. Встает рано. Готовит завтрак и, к удивлению, не испытывает при этом усталости. А как же! Женщина —должна. Хозяин уходит на завод. Вернувшись раньше —ждет. И кажется, ей нравится запах железа от моего пальто, рук. Ей приятно сказать: «Рабочий явился». Вроде шутливый смысл, а за ним—уважение. Рабочий. Не помыкнешь. Не 44