Сибирские огни, 1982, № 3

И как-то осенним вечером, вдруг друзьям, объединенным одними интересами, не захотелось ехать в город. Не хотелось зажигать свет. Каждый по-своему увидел, что мир сужен до гарнизона, до маленькой комнатенки. Но зимой загорелись высшей математикой. В магазине «Академи­ ческая книга» купили учебники для вузов. Решали ночами задачи. Об­ наружили биографии ученых, что дала науке армия. С благоговением узнавали, что открытия к тем ученым приходили рано, то есть в их годы, и что потенциально и йх.умы,—а почему бы й нет? —так же способны напряженно работать и открывать. Поднима­ лись за столом той комнатешки в самозабвенных спорах до сознания сво­ ей высокой значимости. Днем на полигоне утверждались, что их усилен­ ное занятие математикой в военной практике —необходимость. Оказывалось, что офицеры, не причастные к их увлечению, бывают в острых ситуациях беспомощны, а для них подготовка артиллерийских данных —просто «семечки». Тщеславие горячило их сердца и красило службу. Одни увидели за налетевшим увлечением военную перспективу, другие открыли у себя дар математика и предполагали в ее высокой дали свое место. Солдаты на занятиях интуитивно чувствовали их уверенность и не­ деланную серьезность. Некоторые из молодых офицеров начали думать о поступлении в институты, и позднее прозрение ошеломило их. Они военные, и увольне­ ние из армии —проблема. Степан тоже прошел все стадии увлечений. А ночами, когда не спа­ лось, зимний свет .беспокояще стоял в комнате, транзистор у окна на стуле приносил далекие мелодии, Степан лежа'л, откинув голову на ру­ ки, и думал. Однажды он увидел кадры кинохроники: с палубы корабля взлета­ ли ракетоносцы. Металлический блеск самолетов. Строй красивых-улы­ бающихся американских парней. Вспухающие клубы дыма. Из них сна­ чала показывался стреловидный конус, нарастая, захватывал весь эк­ ран и мгновенно исчезал. Медленно оседал дым. Появлялась палуба. А самолетов не было. И парней не было —исчезли в небе, как в небы­ тие. Ужасающе красивая энергия —ракетоносцы, заряженные парнями. Энергия аппаратов и энергия парней —вхолостую. Это такое обыденное слово поразило новым значением. Молодые летчики в совершенстве воссозданы временем для того, чтобы уничтожить все, что сделано дру­ гими. Вся их жизнь на земле ни для чего. Родрться и прожить вхоло­ стую. Приходили видения детства: затон, подправленные баграми бревна, ползущие по цепям наверх, пила; отец у чистых опилок и запах распи­ ленного леса от его одежды и от него самого. Маленькие ладошки сестры Полинки. Мать рассаживает рассаду помидор, а Полинка следом прихлопывает землю вокруг вялых сте­ бельков. Степан не предполагал, как сильно привязано ее сердце к помидор­ ным кустам, а поди ж ты: наблюдала за их ростом. Однажды: «Степка, пойдем»,—сказала шепотом, повела за собой в огород. «Смотри». От­ вела в сторону густую ветвь с цветками и приоткрыла три огромных по­ мидорины, провисшие на тонком стебле. На одну попадало солнце, и она начала розоветь. — Эта большая —тебе. Эта — мне, а эта —Таське.—И, подняв к нему лицо, снизу смотрела ему в глаза.— Ты смотри, ладошечками при­ стукивала, а что выросло. Почему он тогда не чувствовал, как сестры любили его. И понял Степан теми ночами, что в душе он никакой не военный. Служба не отведет времени для посторонних увлечений, она берет чело­ века полностью, и нечего утешаться самообманом. И делу его теперь единственное оправдание: он так должен жить не потому, что —хочет, а потому, что—должен. 32