Сибирские огни, 1982, № 3

сохранился, как дорогая реликвия. Кто его знает, не от него ли, не от этих ли «четы­ рех глав, повести в отрывках», шелохну­ лось у меня затаенное желание что-то и са­ мому рассказать о «жизни большой»? Обсто­ ятельно, терпеливо, не считаясь, что для это­ го понадобятся «томы» и многие годы. А «жизнь большая» «бурлила кругом» и да­ же в тихом таежном поселке, по мере того как я взрослел, она ьсе ярче поворачива­ лась для меня своими бесчисленными гра­ нями, наполненная пафосом новых строек, дыханием великих перемен и отзвуками не­ давнего, но очень значительного прошлого. Когда-то я уже рассказывал в подробно­ стях на страницах «Сибирских огней» об одной необычной встрече в дикой глухома­ ни, встрече, которая впоследствии легла в основу романа «Хребты Саянские». Эта встреча случилась именно в ту самую пору, когда мне исполнилось четырнадцать лет. И опять я думаю о каком-то крохотном сов­ падении, казалось бы, далеких друг от дру­ га, в общем-то тоже крохотных событий и, не знаю, действительно ли вступивших потом в некую закономерную связь. Но ведь в ли­ тературном деле и никто этого не знает. А последующие номера «Сибирских огней» попадались в руки мне редко, «жизнь боль­ шая» из таежного поселка унесла меня спер­ ва в Минусинск, затем на Дальний Восток к Тихому океану, потом кинула на Енисей, в широты Крайнего Севера Сибири и, нако­ нец, прочно закрепила в Красноярске. Вот тогда-то я уж стал постоянным и привер­ женным читателем и почитателем «Сибир­ ских огней». Более того, за плечами у меня к 1938 году было два опубликованных га­ зетных фельетона и несколько очерков-за­ рисовок, а в недоступном для посторонних взглядов месте накапливались сотни и сот­ ни рукописных страниц «Хребтов Саянских». Меня одолевал страх, когда я перебирал эти страницы, явно ощущая, что работа моя на­ ходится все же только еше где-то на полови­ не задуманного. По профессии плотника и столяра я знал, что мастером почитают то­ го, кто сумел срубить и полностью отде­ лать красивый добротный дом, а не того, кто заготовил для этого пока только гру­ ду бревен и досок. Значит, надо, как гово­ рится, показать свою руку. И я на параллелях с романом стал писать рассказы. Остро современные. А по разме­ рам, что называется, обыкновенные, и сов­ сем малюсенькие миниатюры в одну-две странички, а не то и меньше одной стра­ ницы. Куда посылать их? В Москву? Невероят­ ная дерзость. Конечно же, в «Сибирские огни». Послал. И замер в ожидании ответа. Но ответа не было. Теперь-то мне хорошо известно, что значит в журнальном календа­ ре месяц — мгновение! — а тогда мне не­ деля представлялась вечностью. Я уехал в санаторий лечиться и задержался там, по необходимости, на целых три месяца. Обрат­ ный путь лежал через Новосибирск. Я мог бы и не делать остановки, но что-то заста­ вило меня все же сойти с поезда, отыскать редакцию журнала и в ней совершенно слу­ чайно столкнуться — было раннее утро_с редактором издательства, обаятельным че­ ловеком, Саввой Елизаровичем Кожевнико­ вым, о котором до того я даже не слышал. Но слово за слово, он потащил меня зав­ тракать в столовую, и тут открылось, что подборка моих миниатюр уже сверстана для ближайшего номера, с чем меня и должно поздравить. Я сидел обалделый От радости, жевал вкусные пирожки с мясом — они бы­ ли особенно вкусными именно поэтому — и про себя повторял одно и то же: «Напеча­ таны. Напечатаны... Дорогие мои «Сибир­ ские огни», я ваш автор...» Но оказалось, что автором, постоянным автором солидного журнала, имеющего прек­ расную репутацию, быть не так-то просто. Я слал один за другим свои новые расска­ зы, но они, как бумеранг, неизменно возвра­ щались ко мне обратно с короткими сообще­ ниями, что, к сожалению, портфель журнала переполнен, а рассказы не отвечают высо­ ким требованиям, что надо мне больше чи­ тать Пришвина, Шишкова и Мамина-Сиби- ряка. Я читал их и перечитывал, но это не помогало. Надо было попросту больше чи­ тать и перечитывать самого себя и упорно работать над каждым словом. На редак­ цию журнала я не обижался, понимая, ка­ кова ее моральная ответственность перед ши­ роким читательским кругом за каждую пуб­ ликацию, и знал, что ко мне там относятся дружески. Наступила полоса тяжелых военных лет. Сократилась периодичность выпуска журна­ ла, сжался до предела его объем, да и у ме­ ня сверхнапряженной стала повседневная работа, не до рассказов (хотя «Хребты Са­ янские» в рукописи понемногу все-таки при­ растали). Победа. И как горделивый огляд на пере­ житое в тылу, на героику беззаветного тру­ да девушек, женщин, возникла жизненная, наполненная светлым чувством повесть «Жу­ равли улетают на юг». Спрашиваю Новоси­ бирск. Ответ: присылайте. Послал. И снова самый быстрый ответ: печатаем. Значит, ра­ ботал не зря, нужна повесть читателям. С. ^Сартаков стал автором «Сибирских ог­ ней», даже не следуя по прекрасным тро­ пам, пробитым в литературе Пришвиным, Шишковым и Маминым-Сибиряком, а торя свою собственную дорожку. Потом была и публикация третьего тома «Хребтов Саянских», романа, который, кста­ ти, по первым двум томам я и не предла­ гал ни одному журналу из-за большого их объема. Они печатались сразу отдельными книгами. Но третий том попросили сами «Си­ бирские огни» и было бы непочтительно­ стью к ним с моей стороны не представить рукопись на рассмотрение. Потом была и публикация моего «Разгово­ ра наедине. Немного о литературе и о себе». Он был написан специально для «Сибирских огней» и если бы там не понравился, никуда больше в периодику я бы его не отдал. «Разговор наедине» понравился «Сибирским огням», его напечатали. Но как-то так полу­ чилось, словно бы этим я поставил здесь точку (а^ может быть, все-таки лишь точку с запятой?) и стал печататься в других жур­ налах. Которые поближе к дому. Теперь московскому дому. Подручнее с такими жур­ налами работать. Беру, перелистываю современные «Сибир­ ские огни», нахожу в них многие знакомые имена и еще больше — совсем незнакомые. Но радующие своим талантом, своим хоро­ шим, на других не похожим творческим по­ черком, своим горячем пристрастным участи. 174