Сибирские огни, 1982, № 3

И нигде купить его невозможно. Такое впечатление, словно какие-то невидимки перебрасывают все новые книги через меня. — Не думаем, товарищи, что нужную книгу, при желании, вы не сможете прочитать в библиотеке. — Не следует из этого делать проблему,—возмущается писатель­ ское руководство.—Конечно же, каждый писатель любую книгу для се­ бя достанет, если она ему нужна. - Я решил нужную книгу достать —подписаться на «Избранное» Лео-, нова. Пошел лично к начальнику областного агентства Союзпечати. Начальник управления, женщина с выхоленным красивым лицом, выслушала с любопытством. Все в кабинете начальника агентства Союзпечати полированное и но­ вое: мебель, импортный телефон, вешалка. Красота начальника агентства многозначительная, неуставшая. На какое-то мгновение, я это понял минуты через три, мне показалось, что она легко определила мою цену и уже презирала мою заячью шапку с мокрым обсосанным мехом, обмякнувшую и отяжелевшую от растаяв­ шего снега. Не прерывая, она выслушала меня и многозначительно сказала: -— Вот вы все с личной просьбой. Писатель, а тоже все о себе. А я вам скажу... Вас сколько всего? Человек сорок? А мы вам выделили шесть комплектов Леонова. И на заводской коллектив, где тысячи рабо­ тают,—столько же. Это справедливо? Давайте начистоту. Скажем, придет ко мне тракторист, запыленный, чумазый, и скажет: мне нужно приложение к «Огоньку». Ответьте по справедливости, кому я должна выписать это приложение в первую очередь? Вам или ему? Я думаю — ему. Человек к чтению тянется. А у вас и так, наверно, этих книг... Вот сами и решайте...—с жесткой правотой закончила разговор начальник агентства Союзпечати. В глазах этой женщины с твердым государственным характером я был эгоистичен и недалек. Обратной дорогой я казнил себя за самонадеянность, за наивное заблуждение, что моя работа обязывает и дает право на возможность знакомиться с художественными поисками всемирно известных масте­ ров. Но я знал, что есть рядом писатели, которые моими комплексами не страдают. У них с первой опубликованной строчки появлялось железо и в голосе и в характере. Я всегда с изумлением слушаю и стараюсь по­ нять, что питает их уверенность? Что централизует их энергию? Многим из них красивая женщина —начальник Союзпечати на лю­ бое собрание сочинений оформит подписку, а в библиотеке услужливо найдут их в очереди и предоставят свободный стол. Недавно за «круглым столом» «Литературной газеты» писатели определяли, какое место отведено литературе в век научно-технической революции. Керамические пепельницы на столах были полны окурков и пепла. За «круглым столом» писатели, в творчестве которых хоть косвенно упо­ минался завод, утверждали свой взгляд на рабочую тему. Молодой литератор, написавший роман об инженере,* вошедший в литературную обойму (ѳто имя не сходит с критических страниц журна­ лов, и он ревниво следит за прессой, собирает все статьи, где хотя бы упоминается его имя,—при разговоре он не преминет случайно упомя­ нуть о той или иной из этих статей), сказал: — У нас сейчас сильно раздуто значение деревенской прозы. Писа­ тели-деревенщики выдумывают проблемы, а в сельских людях давно нет тоски по деревне. Я тоже деревенский и сожалений, что деревню оставил, не испытываю. И вообще, деревенщики чрезмерными поэтическими воз­ дыханиями надоели, и все их «старухи» не выражают настроения совре­ менного человека. Духовная концентрация перешла к человеку, работаю­ щему на заводе и имеющему техническое образование. Он носитель главных черт современника, а старухи, естественно, отжили, как, ска­ 16