Сибирские огни, 1982, № 3

ра». Зазубрин тоже включил этот матери­ ал в номер. Историк Николай Яковлевич Новомбергский написал интересную статью «Краеведение и генеральный план развития народного хозяйства Сибири». В номере ре­ шено было опубликовать революционную пьесу монгольского писателя Банзаракчи «Многочисленные преступления и ошибки монгольских сановников» в переводе А. Бур­ дукова. Взял Зазубрин и мою повесть «Глу­ хомань» — из жизни семиреченской деревни. — Конечно, вой поднимется из-за Юго­ ва и вашей «Глухомани»! — загадочно улыб­ нулся в бороду Владимир Яковлевич.— На­ до к этому быть готовым. Если редактор всего боится, ему следует идти в аптекари. Но вы член секретариата СибАППа, вас особенно ругать не станут, а я человек при­ вычный. Вивиан Йтин отобрал хорошие стихи. Мы долго думали, как получше сделать облож­ ку. Журнал в 1928 году получил увеличен­ ный объем, требовалось и новое оформление. Простым скромным шрифтом художник на­ рисовал наверху Название журнала, внизу — год и номер. — Правда, смахивает на «Красную новь»,— заметил Владимир Яковлевич, когда художник принес макет журнала.— Мне нравится. Басов тоже одобрил новое оформление. Первый номер в 1928 году вышел с опоз­ данием. Зазубрин дал мне адрес Горького в Сорренто: — Отправьте сами, а я напишу письмо Алексею Максимовичу. Посмотрим, как он расценит наш номер. Владимир Яковлевич волновался. Рецен­ зию Горького на сборник стихов Исаков­ ского «Известия» уже опубликовали, когда «Сибирские огни» еще находились в печати. Но, конечно, не это была главная причина. Зазубрин хотел блеснуть номерами журна­ ла на втором съезде писателей Сибири, ко­ торый намечен был на 22 апреля. Наконец в марте, когда в Новосибирске уже определилось резко враждебное отно­ шение к журналу, пришло письмо от Алек­ сея Максимовича. Сейчас я имею возмож­ ность процитировать два абзаца этого пись­ ма, посланного из Сорренто 17 марта 1928 года и опубликованного в сборнике «М. Горький и советская печать». «Затем,— писал Горький,— я очень про­ шу Вас: пошлите мне Вашу книгу «Два ми­ ра»; интереснейшую беседу слушателей о ней я читал, захлебываясь от удовольствия. Первый № «Сибирских огней» — очень ин­ тересен. А статья Н. Н. о задачах краеве­ дения в ее части «Связи науки с жизнью» — превосходна. И — конечно — прелесть! — «Многочисленные преступления». Владимир Яковлевич ознакомил членов редколлегии с содержанием письма. Он ли­ ковал— Горькому первый номер 1928 года понравился! — Алексей Максимович далеко, на бере­ гу Средиземного моря,— сказал Круссер,— А Курс здесь. — Что вы сравниваете слона с моськой! — вспыхнул Зазубрин. — Между прочим, моськи бывают иногда очень вредными. Боюсь, не сорвет ли Курс съезд писателей. Я слышал, что он считает вашу затею собрать всех писателей Сибири совершенно ненужной. — Мало ли что он считает. Есть же ре­ шение крайкома! Но в душе Зазубрина зародилось сомне­ ние. Кажется, он сразу же написал Горько­ му, после чего пришло письмо от Ромэна Роллана с приветствием предстоящему съез­ ду писателей. Редакция поспешила опубли­ ковать его в очередной книжке «Сибирских огней». Профессор Круссер смотрел на вещи трез­ во. Моська действительно оказалась вред­ нее и опаснее, чем думал Владимир Яковле­ вич. Группа «Настоящее» развернула беше­ ную травлю «Сибирских огней», начав ее с редактора. В газете «Советская Сибирь» появилась статья А. Курса о романе «Два мира». Л е­ нин назвал его «нужной и страшной кни­ гой», а Курс окрестил «кровяной колбасой». Через несколько дней последовало новое выступление против «Сибирских огней». Но­ восибирская группа вапповцев раскололась, одна часть выступила в защиту Зазубрина, другая — против. Задача, которую поставила перед собой группа «Настоящее», увенчалась «успехом». Съезд писателей Сибири был сорван. В июне Зазубрин вынужден был уйти из ре­ дакции «Сибирских огней». Расставаясь со мной, он сказал на про­ щанье: — Удалось нам поработать вместе толь­ ко полгода. Жалко расставаться с «Сибир­ скими огнями», пять лет с лишним я им от­ дал. Сам за это время ничего не писал. Теперь буду работать. Завтра беру ружье и еду на Алтай. А осенью видно будет, веро­ ятно, в Москву поеду. Буду «свободным ху­ дожником», если печатать станут. Владимир Яковлевич был на Алтае, ког­ да Курс опубликовал в «Советской Сибири» статью «Кирпичом по скворешне», призывая быстрее «прикончить» художественную ли­ тературу... В первых числах января 1929 года подво­ дился итог борьбы между «Сибирскими ог­ нями» и «Настоящим» на диспуте «Нужна ли нам художественная литература?». Дис­ пут продолжался два дня. В театре, рассчи­ танном на семьсот мест, все стулья были заняты. Люди стояли в проходах. Я хорошо помню этот диспут, мне самому пришлось на нем выступать. Первым докладчиком был Курс, противопоставлявший художествен­ ной литературе — литературу факта. Вто­ рым докладчиком и главным оппонентом выступал профессор Круссер. Зал разделил­ ся на два лагеря. Во время прений слушате­ ли вскакивали с мест, потрясали кулаками. Председатель беспомощно болтал колоколь­ чиком, стараясь навести порядок. В памяти моей сохранилось содержатель­ ное выступление Леонида Мартынова. Не могу дословно восстановить, о чем говорил он, защищая поэзию от наскоков ее против­ ников, но хорошо помню, что Курс за «пу­ стозвонное выступление» обозвал Марты­ нова «мелким лгунишкой, мелким, карман­ ным изданием Хлестакова». После этого диспута состоялось заседа­ ние Новосибирской группы АПП. Владимир Яковлевич ошибся, уверяя, что никаких не­ приятностей у меня не будет. Получилось далеко не так: мои товарищи по СибАППу приняли такое решение: «Группа выносит свое резко отрицательное отношение к «Глу- 159