Сибирские огни, 1982, № 3

Афанасий Коптелов «ОГНЕЛЮБЫ» Анна Караваева Первая встреча была случайной. В январе 1925 года я, вчерашний сель­ кор, работал в редакции газеты «Красный Алтай». Поиски диковинок из прошлого привели меня в архив бывшего Алтайского горного округа, являвшегося вотчиной ца­ ря. В мрачном каменном здании с кова­ ными железными решетками на окнах, до потолка заполненном объемистыми пап­ ками, густо пахло вековой пылью. Седо­ усый архивариус положил передо мной од­ ну из папок: — Тут найдете любопытное о тигре. Забрел, знаете, к нам откуда-то с юга. Мужиков покалечил. Двадцать пять чело­ век выходили на него с вилами да пешнями. В соседней комнате для научных сотруд­ ников под чьей-то рукой жестко хрустели плотные, как сухая береста, листы бумаги. А навевало оттуда легким запахом духов. — Анна Александровна там работает,— сказал архивариус.— Про беглых бергалов собирает по крупице. Целую тетрадь испи­ сала. «Писательница Караваева!» — обрадовал­ ся я. Ее стихи печатались в Барнауле, на­ чиная с 1922 года, когда наша губернская газета выходила еще на желтой оберточ­ ной бумаге. А год спустя ее рассказ «Фли­ гель» появился в журнале «Сибирские ог­ ни», в редакцию которого и я уже неодно­ кратно наведывался со своими «рассказа­ ми». Вскоре хруст бумаги прекратился, за­ хлопнулась папка, и в коридор вышла вы­ сокая, румяная, пышноволосая женщина, поблагодарила архивариуса. В тот день ей посчастливилось — нашла как раз то, что давно искала. В ее голосе радость находки тут же приглушилась крайним возмущением: — Ужасные листы! Вы их, конечно, пом­ ните. Этот бесчеловечный приговор о трех тысячах ударов шпицрутенами! Такое страшно представить себе. Жуткое было время! И, пожимая руку старика, еще раз по­ благодарила. Чувствовалось — архивные на­ ходки пригодятся ей. Она спешила, а я робел перед «настоя­ щей писательницей», и разговор у нас не получился. Только остался в памяти облик красивой энергичной женщины. В Барнаул Анна Караваева приехала в 1920 году, когда только что открылась сов­ партшкола. Там она стала преподавать ли­ тературу и историю. Работа увлекала ее, ведь ученики, порой малограмотные, при­ ехавшие преимущественно из деревень, ходи­ ли еще в буденовках, у многих на папа­ хах еще сохранились следы кумачовых партизанских лент. Они жадно ловили каждое слово преподавателя. Но у нее было и другое увлечение — ху­ дожественное творчество. Пошла в Лито (литературное объединение, одно из первых в Сибири). Там собирались: довольно из­ вестный в те годы на Алтае поэт Порфи- рий Казанский, беллетристы Глеб Пушка­ рев и Артемий Ершов, выступавшие^ с рас­ сказами еще в журнале «Сибирский рас­ свет» (1918—1919), и молодые поэты А. Пи­ отровский и А. Балин. Все жалели, что уже покинули Барнаул А. С. Новиков-Прибой и Павел Низовой, возвратившиеся в столицу. Но литературные традиции в Барнауле по- прежнему были сильны. И позднее Глеб Пушкарев напишет о Лито: «Здесь роди­ лась Анна Караваева, которая робко пыта­ лась читать свои стихи». Этим литературным объединением и был издан сборник ее стихов «Чертополошье». Душой организа­ ции был энергичнейший редактор газеты «Красный Алтай» Иван Григорьевич Зоба- чев, милейший человек, беззаветно влюб­ ленный в литературу и до конца своей дол­ гой жизни всячески поддерживавший и вдохновлявший поэтов и прозаиков. Он первый приметил Анну Караваеву и первым понял, что ее призвание не стихи, а художе­ ственная проза, -и предложил ей команди­ ровку «в лесозаводские, места». Молодую писательницу, как она вспоминала, «увлек­ ла картина восстановления хозяйства и промышленности», когда люди «просто из- под пепла, оставленного белогвардейскими 143