Сибирские огни, 1982, № 3

евский военный округ, откуда и демобили­ зовался в феврале 1947 года. Мечта о профессии художника не остав­ ляет Чебанова, и, демобилизовавшись, он устраивается художником - оформителем сначала Дома культуры железнодорожни­ ков на станции Инской, а потом — Ново­ сибирского стрелочного завода. Афиши, лозунги, стенды, надписи, подписи, объяв­ ления... Особо творческой эту работу не назовешь, но она ближе к искусству, чем какая-либо другая, и дает возможность вы­ краивать время для самостоятельных за­ нятий рисованием и живописью. Это хоть и скромный, робкий, но уже шаг на пути к желанной профессии. Одновременно он учился в вечерней шко­ ле. В 1953 году в возрасте двадцати вось­ ми лет Чебанов успешно поступает на архитектурный факультет Новосибирского инженерно-строительного института им. В. В. Куйбышева. Почему не художествен­ ное училище или институт? Да дело в том, что чем взрослее, старше становится чело­ век, тем больше его одолевают сомнения. Думал: на художника не потяну, а на ар­ хитектора можно попробовать: все же про­ фессия ближе всего к искусству! Кроме то­ го, учиться можно без отрыва от семьи (к этому времени у Чебановых была уже дочь Валя; позднее родились дочь Аня и сын Артем). В НИСИ им. В. В. Куйбышева я посту­ пал вместе с Вениамином. Помню, конкурс был огромный (150 заявлений на 25 мест, но среди поступавших было три медалиста и человек шесть со стажем армейской службы, имевших преимущественное пра­ во на зачисление), и решающее значение имел результат экзамена по рисунку. На­ ша группа первокурсников-архитекторов была сильной в рисовальном отношении, и тем не менее Чебанов выделялся. Тогда в институте заведовал кафедрой рисования Иосиф Александрович Беляев. Маленький, худенький, убеленный сединой. Он был прекрасным педагогом, точно чув­ ствовал и знал своих подопечных — кто есть кто. Меня всегда поражало то, что этот на вид добродушный лунь, всегда «читал» нас, студентов: этот старается — его надо подбодрить, этот ленится — ему надо «всыпать», а этот посложнее — надо разобраться. По тому, как он, продвига­ ясь меж рядов рисующих, положит сзади на твои плечи свои трясущиеся руки, зна­ ли, что он тебе хочет сказать. Так вот, его руки все чаще и чаще одоб­ рительно ложились на чебановские плечи. Вениамин стал пропадать в кабинете ри­ сования все свободное время, наконец, стал пропускать лекции, и вдруг выяснилось, что Беляев взял его на свою кафедру ас­ систентом. Заметив в Чебанове чисто ху­ дожнические, а не архитектурные склон­ ности, его большие графические возможно­ сти — точный глазомер, чувство компози­ ции листа, крепкую руку, наконец, стреми­ тельный прогресс в рисовании с натуры (действительно, все мы, его однокурсники, за это время у требовательного нашего зав­ кафедрой едва «преодолели» постановку из геометрических тел, окантовый лист, розет­ ку и простенькую вазу), Иосиф Алексан­ дрович стал уговаривать его бросить ин­ ститут и пойти в художественное училище. В конце концов уговоры возымели действие. С рекомендательным письмом от Беляева. Вениамин Чебанов направился в Иркут­ ское художественное училище, в которое был зачислен в 1954 году сразу же на тре­ тий курс. . В институт он поступил, когда была «на юности прибита мемориальная доска», ког­ да он мог повторить слова Рубенса: «Судь­ ба и я, мы испытали друг друга». Его но­ вые сокурсники были много моложе. Ему не хотелось, просто стыдно было хоть в чем-ли­ бо отставать, а дел у него и трудностей было много больше, чем у других: надо было досдавать ряд предметов и курсов, выпол­ нить много разных графическо-живописных заданий, постановок, композиций. Кроме того, в его возрасте и при его «рваном» по времени образовании не все давалось так легко и просто, как более молодым колле­ гам. Ко всему, его неоспоримое достоин­ ство — делать все серьезно и ответственно — часто превращалось в свою противополож­ ность. Но не был бы Чебанов Чебановым, если бы он не преодолел и эти трудности. На тридцать первом году жизни Вениа­ мин Карпович окончил училище; оставался всего один шаг на пути завершения худо­ жественного образования — художествен­ ный институт. Но не мог он оставаться «веч­ ным» студентом: у него была семья, дети. В. К- Чебанов становится преподавателем черчения и рисования средней школы № 46 Первомайского района Новосибирска. Не­ много позднее возглавляет и изостудию при Доме культуры железнодорожников стан­ ция Инская, там, где он сам в недавнем прошлом работал художником-оформите- лем. В 1958 году В. К. Чебанов попробовал свои силы в качестве внештатного художни­ ка Западно-Сибирского книжного издатель­ ства. Сотрудничество с издательством ока­ залось успешным, и оно, кстати, продолжа­ ется по сей день (проиллюстрировано и оформлено несколько десятков книг). Работа в книжной графике — это боль­ шая школа, это, если так можно выразить­ ся, своеобразный общекультурный и про­ фессиональный тренаж. Она дисциплиниру­ ет художника, требует от него четкости, идейной определенности, выразительности, способности не только глубоко вникнуть в суть иллюстрируемого произведения, но и быть своего рода соавтором, почувствовать «дух своего времени», чтобы найти наибо­ лее адекватную и доступную форму графи­ ческого выражения содержания. Кроме то­ го, дает относительно стабильный зарабо­ ток, что немаловажно для художника, так как «не каждый день живем пылая и дер­ жим золото в горсти». Как бы то ни было, в большое искусство, к самостоятельному плодотворному творче­ ству Чебанов пришел через книжную графи­ ку. Не случайно критики, отмечая несомнен­ ный успех чебановских работ на первых его выставках, говорили и об их недостат­ ке — некоторой иллюстративности, которая, видимо, шла как раз от его занятий «книж­ ным делом». В рамках профессиональных художест­ венных выставок его первой в Новосибир­ ске была 10-я областная (1957 г.). Но уже 132