Сибирские огни, 1982, № 3

Затем он подошел и встал под древом — Великим древом жизни Аал-Лууком, Что над землей взросло восьмиветвисто И силы в милом лоне набралось, И расцвело в середке седловины. Став матери-земли стожильным сердцем. Куда нисходит Айыысыт-богиня, Хранительница стад четвероногих, Бог лошадей всех Дьесегей почтенный И, всех людей хранящая на свете. Прекрасная богиня Иэйэхсит. Встал богатырь под этим древом жизни И принялся он там стрелять из лука, Играть мячом и палицей своею, Веселье, пляски-танцы затевать. Чтоб что-то основательно начать И ладно-складно далее продолжить, О содержательном потолковать. Грядущее не упустить из виду. Пошел шагать — вытаптывать узоры, С веселой песней бедрами вихляя. И вот, когда плясал он, веселился,— Что ж, олонхо есть олонхо, однако, За каждым словом — преувеличенье, А к были небылица приплелась,— Из-под далекой кромки небосвода, С той стороны, откуда солнце всходит, Стремительная вывернулась туча. Большая, как расстеленная шкура Лосихи старой, с лапами и челкой, Тяжелая и черная громада Длиной не менее дневного перехода И шириною в десять верст, пожалуй. Она всплыла и сразу заслонила Луну и солнце взвихрившейся мглой. А вслед за нею донеслось до слуха: Как будто чьи-то крылья зазвенели. Как будто чьи-то перья загудели И пронеслись над самой головой. И, вместе с этим, запыхтел, обрушил Дыхание семипорывный ветер. Такой свирепый ветер — если плюнешь, Плевок не долетает до земли. Потом завыл восьмипорывный ветер. Неукротимый, с черным смерчем-бурей, Своим великим ревом заглушая Рев сильного взъяренного быка. Сверкнули молнии, загрохотали громы, Низвергнулось бушующее пламя: Казалось, с места сдвинулись и рухнут Все перевалы неба вдалеке. Почудилось: три главные опоры Светлейшего трехьярусного неба Подпрыгнули и перекувырнулись Концами волосатыми к земле. Полнеба словно кровью окатили — Нагромоздились там и понависли, Посталкивались там, перемешались Немыслимых расцветок облака. И половина всей земли казалась Корой ольхи, окрашенною будто, На красного гальяна походила. Что вытащен на берег из воды. 106 И сверху, на торжественное лоно Для жизни предназначенного мира. На весь покров земли серопятнистой. Надежного пристанища людского. Обильный выпал снег в обнимку с градом — Такой глубокий, что едва торчали Над ним рога больших коров-трехлеток. Там коршун сильно сзади пообтерся. Сарыч, под град попав, укоротился. Кукушка без хвоста почти осталась, А пестрый дятел поистерся с клюва. Гагары перья скомкались-свалялись. У лебедя скрутилась набок шея. Спина у жеребенка проломилась. Бычок трехлетний без рогов остался. Разверзлись ямы страшные, трясины.» Смертельная сумятица настала, И дьявольский переполох поднялся. Беда с несчастьем всюду разразились. Не видно было им конца и края... А в это время богатырь отменный. Известнейший Дьагарыма Могучий, Стоял и о своей безмерной славе Подумывал, наивно ей дивясь: Мол, обо мне везде идет по свету Солидный слух такой, что не под силу Коню-огню меня и с места стронуть. Не то, что по дороге волочить. Пожалуй, в день девятый новолунья. Тот конь-огонь разгневался безмерно. Переменив привычное обличье. Стал порозом-быком огромным, черным И заревел... и рев его раскатный. Пробив девятиярусное небо. Где даже град не может задержаться. Пылинки ни одной не залежалось, Дошел и отпечатался понятно На аккуратно содранной бересте. Что хорошо расправлена, прибита К перегородке у седого старца — Того Улуу Суорун Тойона, Который просыпается надутый, Имеет зоб с горшок величиною, А кроме зоба, у начала шеи. Большой желвак, похожий на мальчонку, Что сидя спит, почти упав ничком. Вот потому-то, видно, заглянули. Ко мне пришли на ратное свиданье Отборные и самые лихие Из мира Верхнего, из трех его родов! Однако полнозвучно прозвучала Молва о том, что я живу на свете. Прошла еще и через твердь земную. Что под ногой лежит неколебимо,— Дошла-пришла в подземный мир глубокий. Где обитает именитый старец. Родившийся в ножных колодках крепких, В дохе облезлой росший-выраставший, Которого Арсаном Дуолаем Зовут все те, что слышали о нем. У старца вкривь и вкось торчат клыки — Огромные, аршинного размера. Чудовищный он великан-избранник Шести родов, свирепостью известных. Родня его в аду ведет раздоры. Мошенничество там царит и алчность.