Сибирские огни, 1982, № 3

Украшенного гривой перевала. Есть сумрачный, в затесах еле видных, С дорогами извилисто-крутыми. Беды и горя много приносящий. Весь роковой — Элэдэсин Дуосун Хотун Хаан — почтенный и кровавый. Средь перевалов — перевал особый. Одним лишь видом ужас наводящий... Страшнее не бывало перевала. Провалом черным вдаль нисходит он. А если взгляд переведем поближе — Покажется нам, словно кто-то разом Хвост у коня громадного подрезал: Таких огромных лиственниц и ровных Густой, дремучий лее стоит окружьем. Щетинится вовсю ветвями он. А если мы под южный склон заглянем Охряно-светло-голубого неба. Похожего на маховые перья. Прижатые одно к другому плотно От девяти гуменников-гусей,— Увидим: неприступно возвышаясь. Стоят там, острозубчато сверкая. Отвесной крутизны необычайной Три Девы Брани — три больших горы. Приступок зыбист там, Полудой-позолотой Покрыто место для веселья-брани. Где длились до беспамятства сраженья. Где уйма именитых растворилась. Прославленные обрели бесславье. Исчезло превосходных там несметно. Погибло добрых — не пересчитаешь. Там уйма гордых — гордость потеряла. Не выдержала уйма крепкогрудых. Там быстроногих сонмище споткнулось, А сонмище проворных прыть уняло. Там слабли сильные, а бравые кренились, Длинноголенные — переломились. Высокорослые — передробились. Нет ямы той, что их вместить сумеет — Вот сколько на земле костей белеет. Бездонной балки хватит им едва ли,— Вот сколько толстых мышц порастерзали. Виновные — без тела там остались. Все согрешившие — В крови своей купались. А если ниже этих гор посмотрим — Увидим там, С одной культяпной меткой Для видимости сделанной однажды. Покрытый сумраком, С преградами увечий, В извилистых дорогах бесконечных, С помехами, не знающими счета, Страданьем омываем отовсюду,— Лежит, обросший инеем толстенным. Муус Чункуйа — звонким льдом покрытый, Хотун — господством вызывающий почтенье,— Ледовый бесконечный перевал. А ближе — словно вытянутый хвост Коня игривого, Что е каждым днем все краше, Кольцом стоит-растет цветущий лес. Шумит он молодыми деревцами. Когда же Взглядом проскользнем пониже,1 1 П о р о з - б ы к — по легенде шаманы разе быков-производителей. 98 Под основанье западного неба. Пронзительно визжащего порой, Ревущего погибельно и грозно И полосато-белого везде — Покажется, что, будто, гриву, хвост У восьмитравного коня разъяли И надвое откинули совсем; Так открывается, распахнуто зияя. Прославленный давно и знаменитый Благословленный перевал Алтай Тыргылла, И по нему нисходят благодати От божества небесного — айыы. Когда же ниже глянем мы. За край Прославленного всюду перевала — Там, С метками из круглых мерзлых елей, Подобранных по росту человека, И с бугорками крепких глыб из камня. Величиной не больше брюховины Коровы, без движения лежащей,— Начало взяв от вздорно-смутной бездны, Разинув пасть, ее не закрывая. Вознесся, клокоча без передышки. Смертельной мглы друг бесконечно верный, Высокий перевал Елю-Кюдэн. На ближней стороне его растет. Топорщится в корявом беспорядке Лес темный, западный, о девяти мысах, Протянутых не вдоль, а поперечно. Похожий на взъяренных жеребцов. Что перед боем вздыбились, развеяв Хвосты и гривы масти черно-пегой. А если глянуть вверх, под самый склон Изогнутого северного неба, Коварного, изменчивого неба. Окраски белой, что похоже все На маховые перья чайки-птицы. Прижатые, расправленные в ряд — Там будто сшиблись в яростном боданье Два пороза-быка ', чернее ночи,— У каждого в ноздрях по ледяному Кольцу, семи саженей маховых. С большими брякотливыми рогами, Размером в десять маховых саженей, С раскосыми глазищами. От злобы Налившимися кровью до предела, С изогнутою бесподобно статью И гордо запрокинутым хребтом. Болезнями навьюченные крепко, С поклажей из поветрия-недуга, С тяжелой ношей насморка и кашля, Неотцепляемо пристегнутые к смерти, Не оставляемые беспощадным мором, В сопровожденье жадности-обжорства. Со спинами голодного злосчастья, С хвостами вечной засухи досадной, Сушняк весенний явством почитая,— Такие там о девяти макушках Громадные и белые увалы Взросли-взметнулись, если посмотреть. А если кинуть взгляд громад повыше — Там, с выпукло-торчащими корнями, С корою, от деревьев отстающей, С верхушками, согнувшимися жухло, С ветвями, позабывшими о влаге, для борьбы межда собой выступали в об-