Сибирские огни, 1982, № 2

древних восточной оконечностью Азии являлся Золотой Херсонес. В наши же дни все­ общего расцвета наук знания о мире неизмеримо расширились. Марко Поло, венециан­ ский купец, дальше всех христиан проникший на восток, рассказывает о двух могуще­ ственных великих империях — Чину и Чипангу. В первой он побывал сам, а о второй узнал от почтенных людей Чину. Если на первую мы положим двадцать восемь граду­ сов земной окружности, а на вторую — тридцать, оставшееся расстояние, которое нам предстоит преодолеть в океане, таким образом составит всего семьдесят семь градусов. Нет сомнения, что оно вполне доступно для современных кораблей. И то, что это рас­ стояние выражается столь счастливым числом, я толкую как доброе предзнаменование успешного исхода экспедиции, об организации которой я прошу, ваши высочества... Изабелла повелительным жестом прервала Кристобаля. — Семьдесят семь, конечно, очень счастливое число,— она иронически улыбнулась и после паузы неожиданно продолжила,— если только оно не обозначает числа лет, прожитых человеком. Вот я и хочу, сеньор мореплаватель, уточнить у вас расстояние в более понятных для меня мерах. Может быть, для вас это звучит странно, но я как-то не привыкла измерять расстояния градусами. — Это составит примерно...— Кристобаль попал в трудное положение. Во-первых, он и сам далеко не был уверен в том, что ему предстоит плыть так близко, как он пы­ тается в этом всех уверить. Во-вторых, какое бы малое число он ни назвал, оно может показаться сухопутной королеве, привыкшей мерить расстояния между городами в пре­ делах нескольких лиг, чрезмерно большим. Но он раздумывал лишь какие-то доли мгновенья. Как это часто бывает в решающие минуты, нужный ответ возник как бы сам собой. — Это составит примерно около двух месяцев плавания,— спокойно сказал Кри­ стобаль. Он опять почувствовал себя уверенно, настолько уверенно, что даже рискнул сыграть на морском престиже Кастилии.—Португальцы иногда предпринимают и более длительные путешествия, ваше высочество... Внезапно ему в голову пришел еще один аргумент о близости придуманного им западного пути в Индию. — Впрочем,— продолжал он,— я беру крайний случай. Вполне возможно, что мои корабли достигнут Индии гораздо быстрее. Вашим высочествам, должно быть, извест­ но, что в Индии водятся слоны. Но ведь и совсем рядом с Кастилией, в Африке, близ Атласских гор, тоже водятся слоны. Какой же вывод мы можем сделать, если знаем, что нигде в мире их больше нет, а восточный путь в Индию так долог и труден? Зна­ чит, Индия совсем незначительно удалена от Атласских гор, а следовательно, и от Кастилии на запад. Ведь не могут же эти огромные животные перелетать, подобно альбатросам, огромные расстояния по воздуху? Кристобаль был доволен своей находчивостью. Но радость вдруг отхлынула от не­ го, уступив место беспокойству. Он увидел, как подался вперед доминиканец, как впе­ рил свой буравящий взгляд, кажется, прямо в самую душу. — Сын мой, ответь и на вопрос, который интересует меня. Он говорил негромко и совершенно спокойно. Но, вместе с тем, его голос, так же, как и взгляд, и весь облик, заставлял безропотно подчиниться, оцепенеть, превратиться в послушное орудие. И противостоять этому было необыкновенно трудно. «Если сейчас он припомнит Августина х его антиподами или хотя бы Козьму Индикоплова— экспе­ диции крышка»,— только и смог подумать Кристобаль. — Если я правильно понял, кррабли экспедиции поплывут на запад? — Совершенно верно, святой отец. — Мои занятия далеки от изучения географии и других светских наук, но я все же стараюсь быть в курсе событий. Прав ли я буду, если скажу, что сейчас ученые все больше склоняются к мнению, будто бы Земля имеет шарообразную форму? Святой отец сделал вид, будто не слышал, как Кристобаль уже говорил об этом в докладе их высочествам, и счел нужным переспросить его еще раз. Кристобаль по­ чувствовал себя в ловушке. Было совершенно ясно, что в вопросе священника скрыто нечто гораздо большее, нежели интерес к форме Земли. Ведь идея шарообразной фор­ мы Земли принята далеко не всеми, а церковь никогда еще не отличалась стремлением следовать новым теориям в науке. Для нее, скорее, было характерно другое — до последней возможности цепляться за старое и отказываться от него лишь тогда, когда жизнь докажет его абсолютную несостоятельность. Кристобаль вспомнил о Пьетро д’Абино и Чекко д’Асколи, которые были сожжены в Италии за то, что утверждали 94