Сибирские огни, 1982, № 2

IV — Сеньор Кристобаль, проснитесь! Да проснитесь же! Гранада капитулирова­ л а!— запыхавшийся слуга де Кинтанильи неистово тряс за плечо Кристобаля, но тот никак не мог спросонок уразуметь, о чем ему толкуют. Наконец, смысл сообщения до­ шел до его сознания. Словно подброшенный пружиной, он выскочил из постели. Вот оно! Свершилось! Сон, приснившийся ему неделею назад, накануне рождества, оказался, как говорится, в руку. И так скоро! Надо только, чтобы теперь он сбылся до конца. Чтобы неведомая земля, к которой во сне стремился его корабль, наяву не ока­ залась. миражем, туманным видением, островом-призраком. Теперь, когда он был как никогда близко к осуществлению своей цели, когда эк­ спедиция, наконец, из несбыточной мечты стала превращаться в реальность, Кристобаля начали тревожить сомнения. А что, если действительно никакого Нового Света не су­ ществует? Что, если он ошибся в расчетах? Куда он в таком случае приплывет? Как и с чем возвратится обратно? Кристобаль прогонял от себя такие мысли, но они прихо­ дили снова и снова, осаждаясь в голове мрачными предчувствиями. Он и так должен был всех обманывать, доказывая, будто ищет не новый конти­ нент, а всего лишь более удобный путь в богатую сокровищами Индию. Эта игра сама по себе была достаточно тяжелой. А тут еще всю душу изъели сомнения. И нет в целом свете человека, с которым мог бы он посоветоваться, которому мог хотя бы попросту довериться. Слава богу, что Изабелла и Фердинанд поддержали идею поис­ ков западного пути в Индию — даже она многими воспринимается как безумная и совер­ шенно несбыточная. Чего уж говорить о большем —или он уже забыл, как отнеслись к проекту в Португалии? Торопливо одеваясь, Кристобаль нашарил в кармане два кастельяно и сунул их слуге — в награду за добрую весть. Он спешил к де Кинтанилье. Непроглядная ночная тьма лежала на улицах города. Но Кристобаль не мог ждать прихода утра. Он был уверен: де Кинтанилья, его покровитель, его добрый дух, сейчас не спит. Ведь прислал же он своего слугу с этим радостным сообщением. Да если бы он и спал, Кристобаль, не задумываясь, разбудил бы его. Сейчас он, наверно, не остановился бы и перед тем, чтобы разбудить короля с королевой. Кристобаль вспомнил тот давний день четыре с половиной года назад, когда со­ стоялась' его аудиенция у Изабеллы и Фердинанда, решившая судьбу экспедиции. Он до сих пор помнил этот нелегкий день во всех подробностях. ...Их высочества с утра были в хорошем расположении духа — об этом сказал встретивший его у входа во дворец де Кинтанилья. И этим надо было непременно вос­ пользоваться. Да, королевская чета была настроена вполне благодушно — это Кристобаль понял, как только вошел в Зел. Насторожиться заставляло другое —слева от королевы непод­ вижно застыл маленький тщедушный человечек в одеянии монаха-доминиканца. Взгляд его темных глубоко посаженных глаз, казалось, пронзал насквозь, гипнотизируя собеседника и подавляя его волю. Непроницаемо суровым было выражение его аскети­ ческого лица — такое впечатление создавалось то ли от плотно сжатых тонких бледных губ, то ли от острого, выдающегося вперед подбородка. Кристобаль знал — имени это­ го человека нет в списках инквизиторов. Но глазами и ушами святой инквизиции при дворе был именно он. Он успевал быть везде — ничто не происходило без его ведома и присутствия. И даже если бы Изабелла захотела ограничить его присутствие при решении государственных дел, она, пожалуй, теперь уже и не смогла бы этого сделать. Святая инквизиция — ее кровное детище, рожденное всего несколько лет назад, успе­ ла за это время набрать такую силу, что противоречить ей в чем-то было нежелательно даже для самой королевы. Кристобаль коротко изложил цель своего визита. Их высочества уже были в общих чертах проинформированы об этом де Кинтанильей. Поэтому никакой особой реакции с их стороны не последовало. Фердинанд лишь деловито осведомился, как да­ лек, по мнению Кристобаля, западный путь в Индию. — Я считаю, ваше высочество,—ответил Кристобаль,—что с запада Индия не­ сравненно ближе к нам, чем может показаться на первый взгляд. Я исхожу из расче­ тов древних географов, из расчетов, на которых и поныне основывается мореплавание. Они доказали, что суша гораздо длиннее океана. Она занимает целых двести двадцать пять градусов земной окружности, оставляя ркеану, следовательно, лишь сто двадцать пять градусов —чуть более трети всей окружности. Но и это еще не все. Ведь для 93