Сибирские огни, 1982, № 2

— Привяжи корову! — Ну, елхонсы, я ей сейчас дам! — высокий, в отца, Валерка, сын Петрухи Содномова, поспешил на помощь. — Давайте втроем ее подоим,— предложила Сэренцу, придвинула ведро и привычно помассировала животному вымя. — Сразу коренную доярку признала! — ухмыльнулся Валерка. Ведро быстро наполнялось, и Сэренцу радовалась, что племенные коровы дают так много молока. Не прекращая работы, она втолковыва­ ла стоявшим рядом парню и девушке, какие умницы- коровушки, как они отзываются на ласку, на доброе к ним отношение, как не любят окрика, грубости. Стоит их ударить или поругать, как они тут же сба­ вят удой. Затянулась первая дойка, и устала от нее Сэренцу больше, чем всегда. Молодые мастера машинного доения, дипломированные «опера­ торы», за редким исключением, оказались довольно беспомощными. День ото дня мягчело сердце наставницы, нравилась ей старатель­ ность молодежи. И даже когда дружная ее артель, едва управившись с делами, стремглав неслась к речке, когда берег Тасархая оглашался смехом, а мальчишки и девчонки — иначе не назовешь! — шумно плес­ кались в воде, брызгались, валялись на песке, Сэренцу не раздражало это. Ей нравились их рассуждения о будущем. Чуть ли не каждый со­ бирался учиться заочно в институте или техникуме, а то и на дневном отделении — через несколько лет, на колхозную стипендию. Ей нрави­ лось, когда ребята принимались обсуждать прочитанные книги, спорить об услышанном по радио. Тут они казались куда старше своих лет. И хотя не со всем могла согласиться Сэренцу, а кое-что казалось ей просто непонятным, эти разговоры вызывали у нее чувство уважения к так много знающим детям. Они и свободное время не всегда проводили в забавах да играх. Задумали собирать гербарий всех растений Тасархайской долины— сделали. И не просто набрали да насушили разные травы. Сначала разузнали названия, потом стали выяснять по разным справочникам их свойства — кормовые, лечебные. Разобрались. После занялись химиче­ ским составом местных кормов. Определили количество кормовых еди­ ниц в сене, силосе, комбикорме. Взялись составлять рационы «на науч­ ной основе». Им до всего хотелось дойти самим, они ничего не желали принимать на веру! О том, насколько серьезно было их решение пойти после десятилет­ ки на ферму, говорило и то, как ревниво следили они за успехами жи­ вотноводов не только в своем колхозе или аймаке, но и в республике, в Эстонии, на Украине, в Казахстане. Их все интересовало. Это от них услышала Сэренцу имена многих доярок, ставших знаменитыми. День ото дня становилось легче с ними. Лишь одна Нансалма ни­ как не могла или не хотела работать, как все. Забалованной матерью, ей пришлось труднее, чем остальным. Ее раздражало мычание коров. Казалось, даже ночью, во сне, оно оглушает, не дает покоя. Пока что она, как и все, делала что положено, но делала с отвращением и посто­ янно разглядывала свои длинные пальцы, боясь обнаружить, что они огрубели. Ни с кем Нансалма не делилась, держалась в общем довольно спо­ койно, хотя и отдалилась от друзей. Но когда примерно через месяц на ферму приехал Гомбо-Доржи, она выложила ему напрямую, что больше тут не останется. Гомбо-Доржи так радовался, что наконец-то годами прозябавший Таеархай оживет... И вдруг не кто-нибудь, а его собственная дочь хочет сбежать отсюда! Сбежать от общего дела — все равно, что дезертиро­ вать с поля боя. Шагдарон был ошеломлен. Его будто снова ранило как на фронте. Вас разве заставляли ехать сюда? — не сдержался он.— В ссыл­ ку ^отправляли?.. Если хочешь знать, зимой тут еще труднее будет. Си­ лой мы никого держать не станем. 58