Сибирские огни, 1982, № 2

9 КНИЖНОЙ ПОЛКИ Анатолий Иванов. Вражда. Повесть., М.. «Современник», 1981. 1944 год. Далеко от фронта расположи­ лась сибирская деревня Романовка, в ко­ торой «молодых мужиков, кроме председа­ теля Пилюгина да хромоногого Петрована Макеева, колхозного кузнеца... давно уж не было». Дотянулась сюда война: нескон­ чаем поток похоронок, усталые лица жен­ щин, угрюмые старики, голодные неулыб­ чивые дети... В эти-то годы пришлось рас­ тить шестерых ребятишек Катерине Афана­ сьевой. От роду ей двадцать, а на руках братья и сестры, да чужие мальцы, став­ шие родными. Сильна и красива духом Ка­ терина. Глубока и трогательна ее любовь к детям. И не пересилить эту любовь ника­ ким страданиям. Нравственная сила девуш­ ки — в умении . ощущать чужое горе, как свое, в готовности найти слово надежды уставшим от войны людям. Люди гово­ рят ей: «Сердешная ты душой у нас...» Нравственное благородство Катерины обусловлено, как убедительно показывает автор, не только ее врожденными качества­ ми русского характера — добротой, отзыв­ чивостью, доверительностью, но и социаль­ ными причинами: судьба Катерины неотде­ лима от судеб миллионов советских людей, высокую духовность которых определяют впитываемые с детства корневые морально- этические нормы нашего общества. Воспи­ тывается героиня в среде простых людей— кузнеца Макеева, деда Антона, колхозни­ ков. Вот почему Катерина осиливает свое личное горе, помогает слабым, умело руко­ водит колхозом. Обильно насыщенные дра­ матической экспрессией, картины повести не вызывают чувств безысходности, напро­ тив — рождают оптимизм, веру. Новое произведение Анатолия Иванова можно было бы назвать романтической по­ вестью, если бы не столь суровая реаль­ ность жизни в ней, нарисованная столь 'же суровыми реалистическими красками. А ро­ мантизм виден в метафорической насыщен­ ности словаря, в мощных, духовно припод­ нятых образах, переплетении лирики с эпо­ сом. Герои повести — люди самых высо­ ких и благородных помыслов и устремле­ ний. Мир природы отражается в их созна­ нии одухотворенным, накрепко связанным с собственным бытием. Вот у Катерины пробуждается первое чувство любви, роб­ кое, еще не окрепшее, она смотрит на ли­ кующий мир вокруг: в веселом изумлении застыло на небе солнце, «белые снега щед­ ро переливаются синими, розовыми, жел­ тыми искрами». Венчает картину разверну­ тая метафора: «Сани оставляли на присы­ панной той же кухтой земле две гладкие полоски, которые казались мокрыми и уже не вспыхивали, а беспрерывно перелива­ лись разноцветными лентами». Старинное праздничное убранство русских девушек, разноцветные ленты, раскрывает авторскую символику — светлый день будущего сча­ стья, радость, неизбежность прбеды добра. В новой повести Анатолий Иванов оста­ ется верным историко-революционной теме. Он тяготеет к излюбленным критическим ситуациям, в которые попадают его герои и где они проверяются до конца,-реалисти­ чески точно живописует обстановку, быт, поведение героев, используя емкую, выра­ зительную деталь. Проза Анатолия Ивано­ ва всегда зрима, формы художественного выражения берутся из реального мира при­ роды, из того, с чем ежедневно соприка­ сается деревенский труженик. Автор никогда не противопоставляет мир человеческой души обстоятельствам со­ циальной жизни, раскрывает внутреннюю суть личности не в отрыве от внешних си­ туаций, а рассматривает их во взаимной обусловленности. Светлому и доброму миру во «Вражде» противостоят осколки прошлого, отщепен­ цы, отступники, вроде скрывающего свою подлинную личину Пилюгина и его матери. Сатанинская злоба к Советской власти ро­ дителей отравляет души и их детей, но не­ надолго: «Родственность крови» — убеди­ тельно показывает автор, — она всецело зависит от классовых и социальных устрем­ лений нашей жизни. И как следствие — де­ тям врагов новой жизни не суждено стать ее врагами. Мишуха Афанасьев и Софья Пилюгина отторгнули от себя кровную вражду своих предков, опорой их любви стала новая мораль, выстраданная, обре­ тенная в муках. Конфликт повести, к чести автора, не ис­ черпывается этими страстями. Для Анато­ лия Иванова и любовь — всегда часть про­ явления социальной жизни людей. Револю­ ция давно отгремела, но не прошла враж­ да. Что питает ее, какие соки? Вот вопрос, ответ на который ищет художник, предель­ но обнажая сознание героев, вскрывая под­ спудные пласты их психики, чтобы достать, что называется, до самого «дна». Повествование носит сказовый характер, внутренние монологи главной героини по­ зволяют с наибольшей силой раскрыть ее внутреннее богатство и цельность. Каждая «мелочь», каждый единожды упомянутый предмет, не отягощая сюжета дробностью, несут в повести большую смысловую на­ грузку. Дважды внимание читателя обра­ щено на гармонь, на которой любил играть Степан Тихомилов, но не суждено трехряд­ ке залиться веселым голосом, потому как 1£7