Сибирские огни, 1982, № 2

громче и громче и вскоре уже раскатом гро­ ма прокатилось по ивняку. Все пришло в движение. Из зарослей на луг высыпали бойцы. Они устремились к реке, а она, избо­ рожденная тысячами осколков, закипела от пуль и взрывов. , Герман помог мне взвалить на плечи пулемет. Николай подхватил два ящика с лентами, и мы тоже побежали. Сразу стало жарко и душно. Казалось, что в эти мину­ ты даже воздух раскалился и стал густым. Пулемет всей своей массой давил на плечи и не позволял быстро бежать. Ме­ ня то и' дело обгоняли стрелки и автомат­ чики. Но вот и я достиг песчаного берега. В это время солдат, бежавший впереди, словно поскользнулся и упал навзничь, ши­ роко раскинув руки. Тело его обмякло и стало медленно сползать к воде. Я чуть не налетел на убитого и в заме­ шательстве остановился. Но тут, подхлест­ нув меня; над головой по щиту пулемета звонко щелкнула пуля. Тогда я забрел по пояс в воду и, преодолевая ее сопротивле­ ние, снова устремился вперед. В эти мину­ ты я как будто опьянел и даже не вздраги­ вал и не отшатывался в сторону, когда почти рядом взрывались мины и меня об­ давало брызгами. Только одна картина заставила содро­ гнуться и врезалась в память на всю жизнь. Посреди реки на песчаной отмели покачи­ вались от набегавших волн полузатоплен­ ные трупы солдат, моих сверстников, с которыми я ехал на фронт в одном эше­ лоне. Ступив на противоположный берег, я в первую секунду растерялся, не зная, что делать дальше. Стал оглядываться, ища товарищей. И тут у самых моих ног, под­ бросив пыль, ткнулись в песок просвистев­ шие пули. Они и подсказали единственно правильное решение. С трудом опустив пу­ лемет, я впервые за время атаки, наконец, упал на землю, ища у нее защиты. Затем, оторвав пуговицу, выхватил из матерчато­ го футляра, прикрепленного к поясу, лопат­ ку и стал быстро разрывать песок, чтобы спрятать голову. Копал с остервенением, не замечая даже неудобства от неловкого по­ ложения. И вдруг охнул от боли, пронзив­ шей колено левой ноги. Все равно что током ударило. Сразу я не понял даже, в чем де­ ло, но, когда оглянулся, увидел на брюках расплывающееся темное пятно. В это время и подползли ко мне Андрей Кривенко, Герман Морозов и Николай Андреев. Командир отделения был до край­ ности возбужден и озабочен. Он даже не заметил, что я ранен, и сразу высказал все: - — Чего лежишь? Товарищи на реке гиб­ нут. Тут где-то немецкий пулеметчик засел. Не дает, вражина, переправиться. Ну-ка не­ медленно с Германом выдвигайтесь вон на тот бугорок. Оттуда все будет видно. Он указал рукой на небольшой холмик, поросший полынью, и повернулся к Ни­ колаю: — А ты следуй за ними. Я оглянулся на реку. Там по пояс в воде все еще брели солдаты, а по поверхности реки то тут, то там полосами пробегала рябь, как будто кто-то врассыпную бросал туда пригоршни горошин. Я вспомнил убитых на песчаной отмели, солдата, упавшего передо мной навзничь с распростертыми руками. Нельзя же допус­ тить, чтобы все это продолжалось. Чувство страха, минуту назад еще владевшее мной, притупилось, и, волоча за собой раненую ногу, я толкнул пулемет вперед. На по­ мощь тут же пришел Герман, и мы пополз­ ли рядом. На бугор подымались шаг за шагом, тя­ жело дыша, но не останавливаясь. И с каж­ дым шагом все чаще и чаще щелкали пу­ ли, отскакивая от щита пулемета. Сколько это продолжалось, трудно определить. Для Андрея Кривенко, который наблюдал сзади, должно быть, казалось слишком долго, а для нас это был всего лишь миг, потому что, когда все мышцы и нервы до предела напряжены, не ощущаешь времени. И вот мы уже у самой цели. Остается по­ следний рывок И тут я почувствовал жгу­ чий удар в стопу другой ноги. Но на Этот раз даже не оглянулся, скрипнул зубами, одновременно с Германом толкнул пулемет, и мы очутились на вершине холма. Горький запах примятой полыни приобод­ рил и освежил меня. Я поднял было го­ лову, чтобы оглядеться, но просвистевшие пули заставили снова уткнуться ничком. Тогда я приблизился к пулемету, осторож­ но приподнявшись, взялся за ручки, приль­ нул к прицелу и через прорезь стал внима­ тельно осматривать местность. От чуть заметного усилия пулемет плавно повора­ чивался. Внизу, недалеко от холма, огибая его, тянулась дугообразная лощина, кое-где по­ росшая кустарником. Одним концом она выходила к берегу. Сначала, рассматривая ее, я ничего не заметил, но внимательнее приглядевшись, стал то тут, то там раз­ личать бугорки свежевырытой земли. Это, без сомнения, были вражеские окопы. На секунду от наблюдений меня оторвал Герман. Он дернул меня за гимнастерку и, когда я оглянулся, молча протянул конец пулеметной ленты. Я вставил ее и, не от­ крывая огня, стал поворачивать пулемет еще левее. Наконец, прорезь поравнялась с концом лощины, выходящей на берег, и тут я даже вздрогнул от неожиданности, четко различив желтый холмик глины на краю окопа, чернеющий на его фоне вороне­ ный ствол пулемета, повернутого в сторону реки, и даже вспышки от выстрелов. Фашист так увлекся, ведя огонь по переправе, что ничего не замечал вокруг. Целился я тщательно. И вместе с тем то­ ропился. Мне казалось, что вражеский пу­ леметчик может обнаружить опасность. Так бывает у охотника, когда он видит сквозь заросли плавающую в озере утку и боится, как бы она не вспорхнула до выстрела. В то же время из-за того, что я боялся промахнуться и от этого волновался, у ме­ ня дрожали руки и мешали целиться. Толь­ ко с трудом овладев собой, не дыша, я плавно нажал спуск. — Тра-та-таІ — ожил пулемет и затряс­ ся, как будто его тоже охватило волнение после долгого бездействия. И все же я промахнулся. С досадой за­ метил, что враг беспокойно зашевелился и стал разворачивать свой пулемет. Но, что­ бы сделать это, он приподнялся и оказался открытым. Тогда я снова с отчаянием нажал на спуск и дал длинную очередь. В эту секунду мне даже показалось, что фашист 127