Сибирские огни, 1982, № 1

звездочки, но поменьше, над названиями столиц Болгарии и Вьетнама, Чехословакии и Венгрии, Польши и Кореи — всех стран народной демо­ кратии. Особенно четко выделяется звездочка рядом с Пхеньяном. Баир все еще верит, что отец-жив, что он сражается-в Корее против аме­ риканцев. Широкая голубая полоса на карте — Волго-Донской канал. Ну, а если канал, по нему должны идти пароходы. И пароход с тремя трубами, из которых валит дым, бороздит голубую гладь канала. В пу­ стыне Кара-Кум Баир нарисовал цветущий сад. Большая электрическая лампочка возле Иркутска? Ясное дело — Ангарская ГЭС! Очень хотелось отметить на карте Галтай, но не оказалось Галтая на карте. Баир нарисовал звездочку рядом с Улан-Удэ и очень жалел, что не строят в Бурятии ни большого канала, ни гигантской гидростан­ ции... Между тем в республике, как и по всей стране, сооружались круп­ ные заводы, росли города, менялось положение и в сельском хозяйстве. Эти перемены не обошли и колхоз «Одон». Его объединили с другим, более крупным, оставив прежнее название, а председателя прислали но­ вого, из города. Появились в артели машины, и Гомбо-Доржи нашлось дело по душе. Он стал механиком и с головой ушел в технику. Если прежде в колхозе только разводили скот, теперь занялись и полеводст­ вом. Овец прибавилось, высокоудойная'ферма на центральной усадьбе выросла почти вдвое. Конечно, и в Тасархае кое-что изменилось. Получ­ ше стали жить доярки — обзавелись свиньями, курами. Нового тут ни­ чего построить не успели, но и жилые дома, и скотные дворы подлатали. Сделали небольшую пристройку-летник и сменили крышу в избушке Сэренцу. ...Жаркий полдень. Солнечные лучи освещают патефон, из которого несутся звуки мелодии «Красного сандала». Заиграли пластинку, шипит она под иглой, но слушать все же можно. Сэренцу перебирает в небольшом сундучке семейные реликвии. Золота и серебра там нет. Были когда-то серебряные ножи, браслет и серьги, но в годы войны их отдали в фонд обороны. Бережно хранимые вещи имеют другую ценность. Вот эту суконную куртку Зандан и поно­ сить не успел. Надел ее, может, раз пять, не больше. К ней приколот значок «ГТО». Готов к труду и обороне — так называется значок. Всей своей жизнью Зандан подтвердил это. И в колхозе работал лучше дру­ гих, и на войне сражался, не щадя себя... Тут же и ее платье с красивы­ ми золотыми узорами, отороченное кружевами. Давно Сэренцу не на­ девала его — тесным теперь будет. И с платья не снят значок — комсомольский. А этот синий-синий, как небо, платок — подарок Занда- на. Его надевала только в праздничные дни. В последний раз — когда ездила с Баиром встречать мужа, ехавшего на восток... Яркое, словно радуга, кашне подарила ему она. Из-за этой пестроты кашне не очень понравилось Зандану... Свернутые в трубочку грамоты получали вме­ сте — за хорошую работу, за участие в самодеятельности. Фото в квад­ ратном альбоме — всей семьей, вдвоем, с друзьями... На этой — Зандан с Баиркой, незадолго перед войной... Перевязанная ленточкой пачка писем с фронта. Многие уже потерлись на сгибах, пожелтели. На неко­ торых расплылись пятна от слез. Каждое выучено наизусть. Вот это — из Москвы, это — после окружения, из госпиталя, из части — он был тогда в Гданьске... А вот и самое последнее — на тонкой рисовой бумаге с меленькими китайскими иероглифами по низу листка... Где он, Зандан? Столько лет прошло! Был бы жив — отозвался. — Принимайте гостей! — загремел у порога голос Пагмы. Явилась подружка-ровесница со своим выводком. Младшую, «не­ доноску», несла на спине Гэрэлма. Втиснулась в двери толстуха Пагма, отерла пот с'раскрасневшегося от жары лица. — Сейчас мать Баира заведет для нас патефон,— перевела она дух.— Пристали: пойдем да пойдем. Пришлось отправляться. — Проходите, проходите, гости дорогие! 75