Сибирские огни, 1982, № 1

что, мол, в семье-то он каждый день и не такое бы ел. Всегда в тепле, всегда обласкан. Тут же Ханда спохватилась, что ненароком сестру ого­ ворила — она, выходит, за Гомбо-Доржи не доглядывает, не обихажи­ вает его. Неловко поправилась и опять про то же: дескать, что за вид у племянника — стыдно сказать! Уважаемый человек, председатель кол­ хоза, а на щеках щетина! Гомбо-Доржи провел ладонью по подбородку и убедился, что тетка не врет. Побриться он действительно позабыл. И даже не вчера... Рубцы на щеках опять побагровели. Можно быіо, конечно, тут же исправить оплошность, но тогда вышло бы, что он хочет прихорошиться перед доярками, а уж этого делать Шагдарон не собирался. Крякнув, Шагда- рон отстегнул імапан кармана гимнастерки, над которым был привин­ чен орден Красной Звезды с облупившейся эмалью на одном из пяти лучей, достал трофейную зажигалку и окутался дымом самосада. Тетка продолжада гнуть свою линию, жаловалась на свою безмуж­ нюю судьбу, говорила о таких же, как она, несчастных вдовах, о том, что доведись ей найти подходящего по годам мужчину, одинокого, даже с детьми, уж она бы прибрала его к рукам. Тем временем стали подходить доярки. Когда все собрались, Гомбо- Доржи тут же хотел начать разговор, ради которого приехал, но жен­ щины, правда, уже поспокойнее, чем при встрече, стали донимать теми же вопросами — о кормах, о тяжелой работе, нехватке людей... Улучив минуту, он все же перешел к делу, но, как обычно, начал издалека. Рассказал о великой победе в прошедшей войне, о горе и ли­ шениях, которые перенес народ. Сколько замечательных людей погибло! Сколько разрушено городов, выжжено полей! Цифр он не называл. Привел в пример своего командира танка, в чьей судьбе сошлось многое из того, что выпало испытать миллионам. Фашисты разграбили Бело­ руссию, откуда он родом, спалили село, зверски убили всех его близких... Бурятам, конечно, очень нелегко было в военную пору. Но их трудности не сравнить с теми, что перенесли и продолжают испытывать в республи­ ках, бывших под вражеской оккупацией. Там, в Белоруссии, надо все восстанавливать заново. Там, как и в Забайкалье, тоже год за годом до­ нимает засуха. Люди трудятся героически. Им помогает вся страна, в том числе и Бурятия, их аймак, колхоз «Одон»... Вступление несколько затянулось, но слушали его внимательно, душевно сочувствуя всем, кому пришлось и приходится потруднее, чем им самим. Когда же Шагдарон перешел к своим колхозным делам, всем хорошо известным, уставшие от работы на холоде и разморенные у’жар­ кой печки доярки стали придремывать. Пагма клевала носом, прижав к груди окрепшего всем на удивление своего недоношенного заморыша. Рядом с нею тихо посапывала Сэренцу. Маленькая Тетушка уснула держа в руках веретено и клубок шерсти. Сомкнула глаза и хозяйка — Ханда. Увлеченный собственной речью, Гомбо-Доржи не замечал этого. Он продолжал рассказывать о решении последнего отчетно-выборного собрания, о планах дальнейшего развития колхоза. Перечислил, что должно быть построено, сколько прибавится скота, какой доход предпо­ лагается получить. Лишь после этого председатель добрался до сути А суть состояла в том, что на центральной усадьбе, как полагается,' с большим воодушевлением решили дружно подписаться на очередной заем восстановления и развития народного хозяйства. Каждая доярка высокоудоинои фермы подписалась на тысячу рублей! Нет сомнения сказал в заключение Шагдарон, что женщины Тасархайской фермы так­ же проявят высокую сознательность, дадут взаймы государству свои трудовые деньги. После этого он спросил, кто на какую сумму подпн- ѵг ” ик™ ему не ответил- словно все были согласны отдать скольк. » » Т пІ ! МеТИВ' наконец, что своей речью он усыпил всех, Гомбо-Дор жи громко повторил: ^ — Слышите? я вас спрашиваю: на сколько кого подписать? 70