Сибирские огни, 1982, № 1

Сказка! Какая механизация, если на всю Тасархайскую ферму одна- единственная машина — сепаратор, да и тот давно бы из строя вышел, если бы Шагдарон не чинил его время от времени. Ладно, пусть на самом деле все или почти все работы в животновод­ стве можно выполнять машинами. Для Галтая все равно это несбыточ­ ная мечта. Сколько нужно денег, чтобы построить такую ферму? У кол­ хоза «Одон» счет в банке закрыт. Кредитов ему никто не даст. Ну, а если даже случится невероятное: дадут деньги, стройматериалы, выде­ лят все машины, какие только потребуются? Зачем? Ну, построят самую распрекрасную, самую механизированную ферму. Для этого беспород­ ного скота? Значит, и скот надо менять. Хотя чудес не бывает, можно допустить, что и скот «Одону» предоставят самый лучший — от каждой коровы по пять тонн молока!.. Но, чтобы работать в таком хозяйстве, другие люди нужны. Всех менять надо, начиная с него, с Шагдарона. Где ему потянуть! С этим бы справиться... Кое-как сводя концы с концами за счет высокоудойной фермы на центральной усадьбе и хилого подсобного промысла, колхоз все же ды­ шал, жил. Но Тасархай для ГомбО-Доржи, что кость в горле. Всякий раз, собираясь в Тасархай, Шагдарон откладывал поездку. Знал, что необходимо там быть, а находил предлог, чтобы оттянуть, задержаться. Ну что толку, если и приедет? Как сейчас, например. От него ждут помощи. На него надеются. Он же председатель. Предсе­ датель!.. Провалиться со стыда! Последнее время он и вовсе бы сюда глаз не показывал. А все мать. Прежде она никогда не совала нос в его дела и вдруг начала донимать, почему он редко бывает на Тасархайской ферме. Почему, почему? Ей-то что? Случайно дознался, в чем дело. Оказывается, мать с теткой Хандой ничего лучше не придумали, как устроить его личную жизнь. Жена Гомбо-Доржи, получив большой срок за растрату* будто отрезала себя от всего, что было до суда и тюрьмы. За прошедшие годы ни на одно письмо, ни на один запрос не ответила, ни слова даже дочери не напи­ сала. О ее возвращении в Галтай, в семью, нечего было и думать. Ханда и подсказала матери Гомбо-Доржи, старшей своей сестре, подыскать для него добрую жену. Самому ему до этого не додуматься — нерасто­ ропный и по уши в делах увяз. Есть, конечно, и в I алтае немало моло­ дых вдовушек, чьи мужья не вернулись с войны, и незамужних хватает, но что-то подходящих среди них так и не Нашлось. Остановили сестры свой выбор на Сэренцу. Имени ее ни мать, ни тетка Ханда, понятно, не называли. Просто намекнули Гомбо-Доржи, что он еще мужчина видный, хотя и сильно израненный, к тому же начальство. Сколько, сказали, ему одному му­ читься? Заведет другую семью, и работа веселее пойдет. Шагдарон рас­ сердился на них, отругал, чтобы не вязались, а они все свое. Особенно мать. Вот он и стал избегать показываться в Тасархае. Но совсем не приезжать сюда не мог. Прикатил в этот раз скрепя сердце, места не находит. Помочь ничем не помог, даже путем не порасспросил жен­ щин о жизни и работе, потому что знал, чем эти расспросы кончатся^. Пуще того боялся, как бы перешептывания матери с теткой Хандой не услышал кто. Долго ли кому ляпнуть, что председатель на Тасархай­ скую ферму присватываться ездит!.. Сраму не оберешься. Единственным оправданием этого приезда было одно небольшое, но важное дело, о ко­ тором он сказал старшей доярке. Удамбра велела всем оставить работу и собраться в сепараторной, но тетка Ханда предложила пойти к ней. Сама раньше других управи­ лась с дойкой, наскоро прибрала в избе, пожарче натопила низенькую печку. Шагдарона она сразу увела к себе. Хотелось ей получше угостить племянника-председателя, но смогла поставить на стол только пшенич­ ный суп-шулюн из говяжьей ноги, щедро сдобренный диким луком-ман- гиром. Пока Гомбо-Доржи нахлебывал этот суп, Ханда завела тот же разговор: до каких пор будет он жить не то женатым, не то холостым. Не успел Шагдарон поблагодарить за обед, тетушка тут же вставила, 69