Сибирские огни, 1982, № 1

шие пастбища. Мы обязаны найти все возможности, чтобы увеличить надои. Правление отметит вашу инициативу с заготовкой веточного корма. Это — важный резерв... И никаких разговоров о перекочевке! Какая сейчас может быть перекочевка? Вы подумали? Кто нам построит новые загоны для скота? Где жить будете?.. Мы с вами пережили самые тяжелые годы. Должны выдержать и это испытание. А если кто, как вы говорите, пожелает удрать отсюда,— разговор другой будет, по законам военного времени... И опять молчание. Давно ли отпраздновали победу? Давно ли вздохнули, что кончи­ лась черная пора, хотя у всех, сидевших в сепараторной, кто-то не вер­ нулся с войны... И' каждая тут же вспомнила, что Зандан всего несколь­ ко дней как уехал туда, где теперь шли сражения. Женщины, не сгова­ риваясь, повернулись к Сэренцу. Она словно онемела. Перед нею как нНяву — поезда, поезда. Весе­ лые солдаты на полустанке. Усатый сержант, обнявший Баира. Сэренцу помнит его слова: «Скоро твой отец совсем домой вернется. Понимаешь, пацан?» Помнит, как спрашивала солдат, куда их везут, а ей ответили: «Мы и сами не знаем. Военная тайна». Неужели на самом деле не зна­ ли? И тот, русский... Как его? Алексеев Иван. Тоже не знал? И Зан­ дан?.. Все они там, где опять льется кровь. Кому-то опять придут страшные в,ести... Все смотрели на нее. С сочувствием и жалостью. Одна Удамбра отвела глаза. Кто знает, что у нее на уме... Только бы сдержаться, не показать своей слабости. Какая она недогадливая! От Зандана же было письмо. В нем, правда, ничего такого он не' писал. Как обычно, расспрашивал о здоровье, о делах, обещал, что скоро они снова все бу­ дут вместе и заживут счастливо. Просил передавать всем приветы. Письмо как письмо. А вот бумага! Тонкая-тонкая, и внизу меленькие китайскйе иероглифы. Сэренцу еще подумала, где он такой чудной лис­ ток раздобыл? Да ведь Зандан прямо намекал ей, где он и что с ним .. Шагдарон еще что-то говорил. Долго и строго. Она не слышала! Мысли ее были далёко. Откуда только они взялись — опять появились, как в начале войны, хубилганы-прорицатели. Что ни случись, они все на свой лад перетол­ куют, таких страстей нагородят, страхов нагонят. Только и дела им — народ баламутить. А легковерных людей хватает. Какая бы ерунда ни сошлась с предсказаниями хубилганов,— всюду гудят: «Вот видите!» Каких слухов не наслушаешься. Если им верить, так и впрямь скоро конец света настанет. Лето, жара, сушь. Ясное дело, пожары в лесу пошли. Всегда так бывало. А тут еще браконьеры, жулье всякое, и просто неаккуратные с оінем люди то пал пустят, то костер не затушат, то нарочно подожгут. Ьеда, конечно. Не-ет, никакая не беда — наказание! Наказание свыше за 1Р*-Хи людские. Так растолковывают мудрые хубилганы. у, а если леса горят, куда зверью деваться? Стали по степи волки шастать. Целыми стаями. Давно их не замечали в этих краях, а вот по- валились. То в одном месте скот порвут, то в другом. Волков, как и дру- іих хищников, не принято напрямую называть. Стараются обойтись какими-нибудь другими словами. Так повелось. А волков все больше да больше. Допекать стали. И уже, не считаясь с обычаями и примета-і ми, перешептываются люди: р — Длиннохвостые! — Голодные!.. — Звери... Прорицателям и тут пожива — стращают: «Ох, быть беде'» «По­ помните — то ли еще будет!» ’ 48