Сибирские огни, 1982, № 1

Цыден-Жап Жимбиев , ; * ‘ ■ ♦ ТЕЧЕНИЕ Роман В наших краях пролить молоко на землю — самый большой грех. Да и как иначе? Люди всю жизнь проводят со скотом, и нет для них ничего дороже молока. Для бурята белая пища — лучшая еда, лучшее угощение, святое из святых. * Тетушка Сэренцу, сколько себя помнит, доила коров. Не сосчитать, сколько тысяч, а может, и миллионов литров молока надоила своими ру­ ками. И никогда — никогда!— из чашки не выплеснула, капли не проли­ ла. А тутсама выливает на землю весь утренний надой... Ей кажется, что с каждым опрокинутым бидоном уходит ее счастье и благополучие. Не от усталости — от невероятности того, что происхо­ дит, у нее подкашиваются ноги, туманится голова. В морщинках лица капли пота. Старенькое синее платье промокло от молока. Сэренцу, горестно вздыхая, усаживается на опустошенную флягу, тревожо осмат­ ривается. Не мычат — ревут коровы. А вода все прибывае-т. И шум половодья отдается в ушах старой доярки эхом военных эшелонов. * * * Лето сорок пятого. Жаркое. Сухое. Склоны и вершины сопок вспыхивают частыми пожарами, словно знойными ветрами пригнало сюда, в Забайкалье, огонь недавно закон­ чившейся на западе войны. Днем и ночью мчатся поезда. Ветер рвет в клочья дым над парово­ зами. Дым и гарь тоже еще пахнут войной. Содрогаются под тяжестью эшелонов рельсы, трепещут листья вы­ соких пристанционных тополей, дребезжат стекла в окнах красных до­ миков. Один за одним, один за одним мчатся поезда. Редкий из них остановится у водокачки. Тяжело дыша, паровоз наскоро утолит жажду и снова потянет за собой длиннющий состав. ч Чаще поезда проносятся мимо, оглашая степь хриплыми гудками, пугающими табуны. Никак не привыкнут кони к этим громким воющим звукам, к лязгу и скрежету железных чудовищ, прядают ушами, всхра­ пывают, шарахаются, косят глазами... А Серко будто не слышит ни грохота, ни тревожных гудков. Рысит преспокойно прямо к полустанку. Дорога подходит почти вплотную к железнодорожному полотну, и какое-то время вереницы вагонов мель­ кают слева, обгоняя коня. Одной рукой Баир ухватился за пояс сидящей 30