Сибирские огни, 1982, № 1

печатали в газетах и журналах. Говорили о них: «свежо»..', «принципиально»..., «от­ важно»... А, прослыв отважным, попробуй когда-нибудь дрогнуть хоть разок Иного Артамонова читатели теперь, пожалуй, не приняли бы. В редакциях же от его прямоли­ нейности заметно начали уставать. Возможно, устарел сам Артамонов. А может быть, все наоборот: изменилось рремя, пришли другие люди — молодые, да рано помудрев- шие, осмотрительные. Кто знает... Только с годами Артамонов все чаще стал 'замечать, как ему пытаются деликатно, но, настойчиво «опустить забрало». Впрочем, не всегда деликатно. Однажды в родной газете, где он верой и правдой много лет прособкорст- вовал, ему фразу «Случился как-то в нашем городе перебой со сливочным маслом» переделали во фразу «Случился как-то в нашем городе перебой со школьными тет­ радями». Хотя Артамонов объяснял в статье, что перебой случился по вине каких-то головотяпов от планирования, а совсем не потому, что система наша передовая подкачала, дала трещину. Артамонова чуть инфаркт не хватил. Тем более, что провор­ ные мальчики, правившие статью, сделали это небрежно — и получилась несусветная глупость, срамота, «ослиные уши» вылезли наружу. Там сценка была: стоит в магази­ не тихая «кефирная» очередь А масла нет — уже неделю. И тут залетает тетка, взмок­ шая, красномордая, бухает на пол две здоровенные сумки и в полный голос спрашива­ ет у продавщицы: «Маша! Масло-то есть, ай нет?» Продавщица ей отвечает, тоже не стесняясь: «А тебе какого — топленого или такого?» — «Да хоть такого, хоть такого».— «Ну, заходи после трех»,— говорит, продавщица. При этом в очереди никто даже ухом не повел — привычное дело. Так вот, в окончательном варианте статьи тетка с сумками врывалась в. магазин канцпринадлежностей и кричала: «Маша, тетрадки-то есть, ай нет?» На что продавщи­ ца отвечала ей: «А тебе какие надо — в клеточку или в линеечку?» Стыд! Голову сняли! Артамонов устроил «сцену у фонтана»: звонил в редакцию, кричал, что уволится к чертовой матери, что они там все сволочье, зубами за кресла держатся, что жизни не знают и знать не хотят — заелись!.. Да что толку. Себе только сердце надорвал, два дня потом нрозалялся. , Нет, перспектива выбивать пыль из ковров Артамонову не грозила. В этом смысле жена могла быть спокойна. Шел третий час дня, а трухлявые мужики все ползали по мастерской, роняли изо рта гвозди и подолгу выковыривали их из щелей. Коля Тюнин, успевший за это время сгонять в дальний лес, нарубить в кузов пихтовых веток на венки, сварить суп и по­ кормить братниных девчонок, не выдержал: отматерил мужиков сквозь зубы и взялся сам строгать и сколачивать доски. , И тут, наконец, явился «выбиватель ковров» — глава местного поселкового Сове­ та. Пришел с женой — теткой в четыре обхвата. Артамонов с братом курили на крыльце мастерской. Им, как сыновьям-, не пола­ галось, по обычаю, самим делать гроб, и они маялись тут, переживали. Константин представил Артамонова: «Брат. Старший». Председатель мельком глянул на него, про­ тянул вялую руку. Брат так брат: что ж такого. На Артамонове были разбитые Кости­ ны валенки, засаленный полушубок, не тянул он на известного журналиста. Значит, постой, послушай, как большой начальник разговаривает с начальником поменьше, с непосредственным подчиненным (Константин был членом поссовета и нештатным за­ мом председателя). — Ну Что тут, как? —спрашивал председатель. — Да вот делают,— отвечал Артамонов-младший.— Не готово пока. — Что такое?!. Почему?.. Как так не готово? — застрожился председатель.— Я же с вечера отдал указание. Строжился он, понятно, в адрес столяров, но те были за дверью, и получалось, что строжится председатель на Константина. Константин же и оправдывался: — Да у них там, Сан Иваныч, электрофуганок отказал... да доски не сразу под­ ходящие нашлись. Силантич-то кладовую сегодня не открыл — не вышел... Артамонов раньше председателя не видел, знал о нем по рассказам Константина, и теперь рассматривал украдкой: аккуратное пузцо, выпирающее из-под пальто, ухо­ женные усы, не отягощенные тревогой глаза. Не нравился ему этот тип. И Артамонов догадывался — почему. Он смотрел на него глазами брата. А у Константина с предсе- 2 Сибирские огни іш I ' 17