Сибирские огни, 1982, № 1

час! Под пулей, под штыком ли жалящим, под пыткой ли — мне нет дороги вспять... Я вас прошу, по камере товарищи, меня в борьбе товарищем считать!..» Судебный процесс над борцами революции выливает­ ся в «высокое партийное собрание», иду­ щее «открыто в логове врага» и единоглас­ но принимающее в партию нового ее члена. ...За дальними путями-перепутьями, в стране высоких гор и бурных рек стояли коммунисты перед судьями — несломленные десять человек. Стояли прямо. Смелых глаз не прятали. * И каждый взглядов честных не скрывал. И падали, как зерна в землю падали, их вечной правды вещие слова. Поэма героического плана «Волны» отра­ жает неостановимый и поступательный ход мирового революционного процесса. Определяя начало «волны», на которой ка­ чалась «Аврора», автор вглядывается в «даль прошедших годов и столетий». И на этой революционной «волне» видятся ему «широкие струги Степана», она, эта вол­ на, взметнула «на гребень высокий» Пуга­ чева, вздымалась на Сенатской площади, несла «Потемкийа» и «Очакова», вставала на баррикадной Пресне... «Волна» «Авроры» породила «девятый вал» революционного преобразования ми­ ра в новейшей истории. И здесь автор скру­ пулезно перечисляет важнейшие революци­ онные события XX века. Подобная «скоро­ пись», стремление хотя бы упомянуть то или иное историческое событие вряд ли спо­ собствуют глубокому и оригинальному идейно-художественному освоению и реше­ нию важной темы (как то уже было, ска­ жем, в раннем стихотворении «Начало»), Не всегда и не везде избегая опасности перечислительности и риторичности, автор все же в пересказе исторических событий стремится найти такой поэтический «ход» или прием, когда сама эта перечислитель- ность как бы «включается» в мысли и об­ разы несколько иного идейно-ассоциатив­ ного плана, хотя и лежащие в той же тема­ тической плоскости. К примеру, говоря о ревнителях «свободы» и «порядка» в мире, о всякого рода и масти реакционерах, поэт задает отнюдь не риторические вопросы: Так, значит, «порядки» храня, батареи гудели, как грлос «свободы», в Корее? И, значит, «свободолюбивое» знамя пытался напалм защищать во Вьетнаме? и т. д. В поэме высказано немало публицистиче­ ски острых и дорогих поэту мыслей: о пар­ тии и коммунистах («...помнить бы надо всем, ждущим признанья, всем, жаждущим славы или почета, что коммунист — не чин, и не звание,что это—работа и только рабо­ та»); о необходимости бдительности стра­ жей революции, ибо «ни разу не было и не будет, чтоб ею были довольны все»; о неот­ вратимости грядущих революционных по­ трясений («Наверно, предсказывать можно цунами, но остановить этот вал невозмож­ но!»). Всю поэму пронизывает вера в ко­ нечную победу сил, выступающих за рево­ люционное обновление мира: Так пусть, не стихая, волнуется море, в котором объявятся — поздно иль рано — на каждый на Зимний дворец — по «Авроре», по «Гранме» на каждого на тирана! * * * Поэзия Л, Чикина драматична, как дра­ матично время, о котором пишет поэт. «Правды высокое жженье», вечное беспо­ койство за судьбу нашего общего дела не позволяет герою поэта «напоминанием о страданиях сердце не тревожить лишний раз». Пусть мне в мысли каждодневно просится, бьется гневным словом и строкой все, что очень трудно переносится и не забывается легко. «Опять о ней» —так назвал Л. Чикин одну из своих книг. О «ней» —это о войне, «о беде и славе народа». «О фронте написали много. Тыл тоже по­ лем боя был»,— говорит поэт. Для его ге­ роя трудное, голодное тыловое детство и отрочество стало одной из главных и тяж­ ких страниц биографии. Раннее испытание трудом, рабочая закваска с мальчишеских лет, не по годам быстро осознанная необ­ ходимость и важность этого труда во имя победы над врагом, когда подросток встает на рабочее место ушедшего на фронт отца или старшего брата рядом с матерью и се­ строй,— таковы суровые жизненные и жи­ тейские обстоятельства, закалившие харак­ тер и определившие нравственные устои ге­ роя Л. Чикина, его сверстников и сокаш- ников. Посмотрите, как точно даже «технологи­ чески», как убеждающе художественно ска­ зано о пятнадцатилетием мальчишке, кото­ рый «копны подавал на стог»: А это —не простое дело, совсем не каждому суметь одним движением умелым ее, копну, насквозь продеть, потом продуманно и ровно тот груз рвануть себе на грудь и вил затыльник заостренный успеть у ног своих воткнуть в траву... Теперь нужна лишь сила: покрепче взяться, а потом ее, копну, поднять на вилы и уложить на стог пластом... Попробуйте обнаружить здесь какой-ни­ будь яркий, необычный эпитет, сравнение, метафору — их нет. Но это настоящая поэ­ зия, ибо за сухим «технологическим» описа­ нием нам ясно видится и характер рано повзрослевшего маленького человека, кото­ рому «расстаться с детством милым еще не вышел вроде срок», видится и время, своеобразно и жестоко как бы повторившее судьбу далекого некрасовского «мужичка с ноготок»: От солнца никуда не деться, оно палило, плечи жгло. И пахло сено близким детством, которое давно прошло. 151