Сибирские огни, 1982, № 1

нок верное слово и строки тассовских те­ леграмм», ощущарт необыкновенную ответ­ ственность за -порученное ему дело: «Порою казалось мне, что вся пропаганда и агита­ ция лежит на моей солдатской спине». У Л. Чикина есть стихи, кажется состав­ ленные почти из одних афористических При­ словий и речений. Вот — «Сторона сибир­ ская»: «У нас сто верст — не расстояние, мороз под тридцать — не зима»; «Для нас Обское море вольное — лишь капля в море наших дел». И дальше, соотнося родные пейзажи, явления природы с делами челове­ ческими, поэт заключает: «Но это присказ­ ка, вступление, а сказку люди создадут». По-своему афористичны и убедительны концовки с интонацией вопросительной (та­ ких стихов у поэта много). Вопрос — осо­ бенно в речи поэтической,— если он, разу­ меется, не поставлен чересчур «в лоб» или чисто риторически, всегда таит в себе не­ кую недосказанность, подтекст, возмож­ ность неоднозначного ответа. Но сила и выразительность вопросительной интонации прямо зависит от идейно-смыслового богат­ ства содержания и художественно-образно­ го наполнения всего.стихотворения. В этом отношении у Л. Чикина есть свой удачи. В одном из стихов он рассказывает, о ки- тайце-лейтенанте, которого все запросто называют ВаНей и который, крепко подру­ жившись с нашими бойцами, мужественно шагает вместе с ними дорогами войны на. Дальнем Востоке. Когда же «русский полк вступил в красивый '.тихонький заштатный городок,— потеряли лейтенанта Ваню. Но возглавил местный гарнизон в этом город­ ке провинциальном он, полковник Ван!..». Трогательным было расставание русских с китайским другом: «Мы его в Россию при­ глашали. В гости обещались как-нибудь». И вот — заключительные строки: «Мы ж тогда не думали, что встанет между нами лжи и зла туман... Где ж ты, лейтенант то­ варищ Ваня? С кем же вы сейчас, полков­ ник Ван?» (стих. «Лейтенант Ваня»), Пря­ мой политический пафос такой концовки стиха обо многом скажет уму и сердцу современного читателя... В лирическом стихотворении «На ветру фонари качаются...» речь идет о «незабытых летних днях»,— каждый из них «то огор­ чал, то радовал», «что-то в душе отклады­ вал», «дней пустых» не припоминается. Каков же нравственный итог? Герой очень осторожен в выводах: «Может, стали друг другу дороже мы? Может, стали нужней?» Необходимую психологичность подобным размышлениям придает концовка стиха: «Не беда, что чуть постарели мы, только... Сделались ли мудрей?» Это уже забота о жизни души, о том, чтобы возраст не пе- ос дух, сознание человека, овод, а зачастую и факт, жизненный или житейский, положенный в основу сти­ хотворения, должен быть социально-этиче­ ски весомым и оригинальным. Иначе можно впасть в голую публицистическую риторику или прийти к выделке лирических безделу­ шек. В одном из стихотворений герой-Л. Чики­ на признается, что, прожив «два долгих месяца подряд» в тайге, он увидел всего (!) одну белку да медвежий след (хотя «там лоси есть»). И вот — концовка: «И как теперь могу я слушать тех людей, кто заверяет нас публично, что, мол, тайга — и лес, и зверь, и мех и что ее богатства безграничны?!». Вот случай, когда сама по себе важная проблема, тема, идея не стали предметом поэзии, ничего не добавили к нашим позна­ ниям в области экологии', не дали повода, «информации к размышлению»... Нередко Л. Чикин «вмонтирует» в свои стихи строки и даже строфы из известных песен. Вот пример из стихотворения «Упал на травы зной густой...»: Все было так, как в песне той моих военных лет: «Я уходил тогда в поход в далекие края. Платком взмахнула у ворот моя любимая...» ч Эта аппликация придает стихотворению особую драматичность, углубляет его пси­ хологическое воздействие, так как подчер­ кивает одну существенную черту лирическо­ го героя, характерную именно для его по­ коления и для того врёмени: Что уходил — так было, да! Что мне шестнадцать лет — и это правда. Но тогда не шла о н а мне вслед. И мы не знали тех, своих, с которыми — всю'жизнь. И мы придумывали их, чтоб все мечты сбылись. * * * В одном из стихотворений начала 60-х гг.— «Шел грозный сорок третий...» — Л. Чикин рассказал о молодом райкомовце, почти мальчишке, работнике парткабинета: «Он изучал журналы и подшивал газеты». Редко заходят в парткабинет работники райкома в страдную пору, и паренек едет в поле: «Не раз соленым потом ему приш­ лось умыться... Тяжелая работа — не с книгами возиться...»; «И к зимним обмоло­ там он скирдовал пшеницу... Веселая рабо­ та — не с книгами возиться...». И вот этой- то своей работой непосредственно в поле, плечо к плечу, локоть к локтю с рядовыми тружениками юный партиец и «гордился очень». Вывод автора логичен и примеча- >телен. Она пропахла потом — тяжелая работа, веселая работа, партийная работа. Определение «веселая» применительно к понятию «партработа» для жизневосприя- тия лирического героя характерно и естест­ венно, оно показывает его исконную кресть­ янскую приверженность к сельскому тру­ ду, который — не только насущная необхо­ димость, унаследованная от многих пред­ шествующих поколений, воспитанная века­ ми привычка и обыденность, но и радость, гордость скромного молодого члена партии, чувствующего себя непременным и актив­ ным участником общей партработы на селе и знающего ей истинную цену; ведь,— Есть горлопаны, те, кто с ходу, не вникнув в суть ее, кричат о том. что. дескать, партработа — ни то ни се Где результат? Мне слышать стыдно, слышать странно 149