Сибирские огни, 1982, № 1

чинаюшиеся, собственно, с противопостав­ ления сегодяшнего, безалаберного и безот­ ветственного, отношения к воскреснику не­ которых наших товарищей и того отноше­ ния, что было «когда-то, не так давно». И далее идут не менее смелые контрастные параллели: «первый чтением занимался»,— а Ленин действительно «очень занят»; «вто­ рой прикрывался чином» — а Ленин, «че­ ловек с очень важным званьем Председа- г теля Совнаркома»; «третий внутрь прини­ мал лекарство» — а Ленин действительно «очень болен»; «четвертый на даче был» — а Ленин «поднимал на плечо бревно...». Так всем известный, конкретный факт из жизни вождя поднимается на высоту зна­ чительного этического и гражданского обобщения. Здесь, мне кажется, достигнут определенный синтез в изображении Лени­ на как вождя и «самого человечного чело­ века». «Язык нашей правды суров», и гневно, в духе ленинских заветов, обличает поэт тех, «кто, до чинов и званий цепкие, всех по чинам и званьям судят»; и сейчас' еще видит он, как «возвышаются ничтожности и падают авторитеты». Это разговор труд­ ный. Трудный, но необходимый. Вести его может только зрелый, мужественный и ум­ ный человек. И надо сказать, что стихи Л. Чикина об отрицательных явлениях в на­ шей жизни, его социально-этические инвек­ тивы не вызывают у читателя чувства безыс­ ходности, неверия,, пессимизма, а, наоборот, зовут к активной борьбе со злом, со всем отживающим и тлетворным, что мешает движению вперед. Людские драмы и обиды, «дни бедствий», «голод, холод, города в огне»,— обо всем этом пишет поэт прямо и откровенно. Про­ славляя подвиг народа в дни войны, он не умалчивает и о другом: ■ Была война... О годах тех жестоких не надо лжи, не надо лишних слов: не все горели на кострах высоких, иные руки грели у костров. По природе своего дарования Л. Чикин прежде всего поэт-публицист. И стихи его тем интереснее и художественно вырази­ тельней, чем значительнее вложенная в них социальная мысль и сильнее гражданский пафос. Захватившая автора идея, ее остро­ та и актуальность определяют всю поэтику, эмоциональный настрой, интонационный и ритмический рисунок стиха. Вот концовка поэмы «Горячее время (Идут коммунисты вперед)». Она проливает свет на некоторые особенности и мировос­ приятия, и поэтики нашего автора. Мысль о коммунисте, члене партии как о «человеч­ ном человеке» здесь выражена достаточно публицистически остро: Коммунисты... Железными, и стальными, и каменными нас звали, бросали в горящие топки и в прорубь среди зимы. Да, в пламени мы —железо, да, мы закаленней стали, в нас воля тверже гранита, но все-таки — люди мы... Паріийный билет коммуниста мы носим в кармане нагрудном, становимся рядовыми в единый партийный строй. Нам редко легко бывает, нам чаще приходится трудно, и мы ошибаемся тоже и отступаем порой. Грустим, если грустно очень, смеемся, когда смешно нам, влюбляемся и страдаем, и любят нас в свой черед... Но если нам Родина скажет — единой, сплоченной колонной в невзгоды, в походы — с народом идут коммунисты вперед. (Цит. по первому изданию.— В. К ) Здрсь, как видите, нет никаких необыч­ ных ассоциативно-метафорических рядов или образов (ибо «стальные», «в пламени мы — железо» и т. п., конечно же, не от­ крытия и не находки). Это откровенная по­ литическая декларация, выражающая кредо поэта. И все же тут очень показательны отдельные интонационные переходы сти­ ха — от некоторой раздумчивости к утвер­ дительно-перечислительной повествователь­ ное™, внутренне напряженной, готовой вот- вот взорваться, и от нее — к патетике прямой и громкой декламации. Видимо, подобные стихи не рассчитаны на чтение «про себя», они требуют микрофонного уси­ ления и апеллируют к многочисленной ауди­ тории — в большом зале ■или даже на улице. «Прямая наводка — работы отважных, она против целей особенно важных». Эти строки говорят не только об одной из су­ щественнейших сторон поэзии Л. Чикина, но во многом объясняют особенности его стилевой манеры, строения поэтического об­ раза и «сюжета» стиха. Автора, пожалуй, не назовешь «всесильным богом деталей», он предпочитает «речь точную и нагую», стремится выразить волнующую его идею, мысль прямо и резко, без каких-то особых «промежуточных инстанций» и без излиш­ ней детализации, открыто и откровенно. Я знаю законы переднего края — бывает, что пушки вперед выдвигают, под взрывами вражьих снарядов прицельных дерутся герои в рубахах нательных. Уж драться так драться, уж биться так биться, с открытой душою, с открытых позиций. * Говоря о поэтике, о системе приемов и средств художественной изобразительности, надо заметить, что концовки многих стихов Л. Чикина носят зачастую ударный харак­ тер и нередко превращаются в своего рода лирико-публицистические формулы. Так, рассказав о тех, кто был пленен, «но не был побежден» и даже «там, в плену, в преддверье ада, был не рабом — всегда солдатом, и, как сблдат, погиб в бою», ав­ тор находит весомую идейно-выверенную концовку, венчающую, стихотворение, в Котором воздается должное мужественно­ му патриотизму советских людей в плену: «В твердь обелисков краснозвездных все имена не вписаны. Считайте эти обелиски их песнями неспетыми, а те посмертные записки — партийными билетами...» («Не будут подвиги забыты...») В стихотворении «Я был почтальоном...» герой, несущий в полк своим сослуживцам «отцовское доброе слово, любимых девчо­ 148