Сибирские огни, 1982, № 1

картинками. Такие же листочки лежат на стуле. На табуретке. Или даже на полу. Из ванной вы слышите звук, похожий на глис­ сандо захворавшего ангиной тромбона. Это — гимн близкой свободе, исполняе­ мый котом Джонни перед тем, как его вы­ пустят из заточения. Он самый ленивый, самый глупый и самый полосатый кот в го­ роде. Он ленив даже несмотря на свое за­ граничное имя. О ставлять его свободным в квартире нельзя: он бродит по машино­ писным листкам и рукописям и там, где, по его мнению, есть недочеты или стиль недостаточно выдержан,— оставляет веские редакторские замечания, после которых рукопись можно доверить только помойно­ му ведру. За этот цензурный произвол желтоглазого редактора запирают в ванной и называют «подлый полосатик» (что, со­ гласитесь, не с лірбым редактором воз­ можно). Давайте пройдем чуть дальше и загля­ нем в комнату. Там почти нет мебели, если не считать шкафа и пианино, зато на сту­ льях и на полу, а также на подоконнике — опять загадочные листочки с нотами и кар­ тинками. Припомните: мы уже видели их в классе на партах перед детьми... (О сто ­ рожно! Не наступите на пузырек с клеем!) На пианино фотографический портрет се­ довласого человека с глазами доброго ска­ зочника. Алексей Федорович Штейн. А в дальней комнате, под настольной лампрй... (Куда вас понесло? Вы чуть не въехали но­ гой в Шестой Вариант Эскиза Предвари­ тельных Замечаний к Учебнику!!) Итак, под настольной лампой — еще только начатые листочки, т. е. над которыми именно сейчас идет работа. Постарайтесь, пожалуйста,' изящней ла­ вировать между сломанных* танком и меж ­ планетной станцией (хозяйского внука), И не делайте, ради бога, кислую мину, что, дескать, в квартире не прибрано. Это — рабочий порядок, а он у каждого свой. И книжки с картинками не зря разложены на банках с облепихой. Не так просто, знаете ли, найти для «малой секунды» — вы знаете, как каркает малая секунда? — подходящую ворону. Между прочим, вы даже не представляете себе, какую заме­ чательную ворону удалось отыскать вчера в книжке для малышей! Большая, .кривая, с очками и в чепчике!! Давайте задумаемся над этими ее раз­ бросанными по квартире листками и пого­ ворим о вещах серьезных. Зачем в течение вот уже нескольких лет человек, не зная ни минуты покоя, все свободное от уроков время — печатает, чертит* клеит, а потом переделывает, пе­ речерчивает и переклеивает? И где она бе­ рет свой радостный энтузиазм в часы, ког­ да делает все это? \ , * * • •»* у / Вот — машинописная копия небольшой методической работы, которая служит вступлением к огромному (увы, пока что рукописному) труду. Он называется «Сольфеджио и музыкальная грамота в до­ машних заданиях». Будьте уверены, что му­ зыкант, не специализиоованный по пред­ мету сольфеджио, никогда не раскроет ра- л боту с таким названием. В огромном боль­ шинстве случаев он будет, возможно, прав. Если, конечно, ему не подскажут, что ра­ бота, подписанная именем Марии Алексе­ евны Котляревской — как раз гот повод, когда открыть и прочесть необходимо всякому, кто хотел бы услышать живое слово о самом насущном и важном, что касается работы педагога. Потому что учит оно не только технологии, далеко не толь­ ко... Цитировать этот труд нелегко: так и хочется переписать его весь, ибо на каж­ дом шагу встречаются вещи отнюдь не тривиальные. Многим ли учителям, напри­ мер, приходит в голову, что вопросы, зада­ ваемые ученику после урока, это «не толь­ ко проверка знаний, но знакомство с пред­ ставлениями каждого, чтобы потом с ними считаться и опереться на них»? Или мысль, что ребенок «стихийно, всеми силами со­ противляется скуке, которую мы, учителя, ему навязываем», — многие ли готовы к такому признанию? Но есть и другая сторона дела. Работа, которую Мария Алексеевна вы­ полняет уже более шести лет, на свой страх и риск, без каких-либо заказов и из­ дательских договоров, является, по своей сути, учебником относительной сольмиза- ции для детских музыкальных школ. Важ­ ность этого трудно переоценить. Во-пер­ вых, система относительной сольмизации (корни которой уходят далеко в европей­ ское средневековье) все чаще берется на вооружение в странах, где высоко развита культура хорового пения. Такая система совершенствует музыкальный слух, выра­ батывает чистую интонацию, позволяет ис­ полнять сложнейшие хоровые партитуры. Ее польза и необходимость неоднократно доказаны. Во-вторых, преподаватели наших школ, знакомые с относительной сольмиза- цией и желающие преподавать по ее мето­ дике, наталкиваются, как правило, на отсут­ ствие самых элементарных пособий. В-тре­ тьих, для большинства музыкальных школ обучение относительной сольмизации. — дело принципиально новое. И возникает нужда в учебнике такого рода, который позволял бы детям — учиться петь, а пре­ подавателю — учиться преподавать пение. Идея такого комбинированного учебни­ ка — сразу для детей и педагогов — воз­ никла у Марии Алексеевны давно, когда она загорелась желанием научить студен­ тов музыкального училища преподавать по новой системе. Первые листочки с нота­ ми и смешными, картинками (мишки, сло­ ники, попугаи, играющие на скрипке) бы­ л и — для них, двадцатилетних, завтрашних педагогов музыкальных школ. Студенты, покидая училище, стали выпрашивать у нее эти листочки. Отнюдь не на память. Ведь надо было хоть на что-то опереться, пре­ подавая' относительную сольмизацию в школе... Мария Алексеевна, конечно, не могла никому отказать. О на1сочиняла но­ вые листочки, с еще более увлекательными упражнениями и еще более выразительны­ ми картинками, которые выискивала, пере­ листывая горы детских журналов. Посте­ пенно из листочков складывались учебни­ ки: для первого, для второго, для подгото­ вительного классов. Возникали все новые редакции, вариантьі. —« Слушайте, это какой-то кошмар! Я не могу остановиться, мне вечно кажется, что 141