Сибирские огни, 1981, № 12

32 ИЛЬЯ ЛАВРОВ Я проводил тебя до гостиницы. Ты ушла, и как-то все вокруг меня изменилось — опустело, что ли, погасло. Ровно бы исчезли и звуки, и за­ пахи, и краски. Я пристроился тогда в скверике против гостиницы, за­ курил и все смотрел на окна, все смотрел — надеялся в одном из них тебя увидеть. Наконец, почувствовал, что не могу! Не могу, и только. Мне сейчас же захотелось снова увидеть тебя. Ну, если не увидеть, то хоть как-то прикоснуться к твоей душе, к твоей жизни. Я бросился к ос­ тановке, поймал такси и помчался'домой. Там я схватил томики Ахма­ товой и Цветаевой, снова выбежал из дома, и такси понесло меня на вокзал. У вокзала стояли женщины, а у ног их, в ведрах с водой, пестрели и пахли цветы. Я купил большой букет сирени и гладиолусов. И сно­ ва — в такси. С мокрых стеблей мне капало на колени. И я был как будто радостно пьяный. Я знал, что ты живешь в 21-м номере, и попро­ сил дежурную по этажу отнести туда цветы и книжки. — Кому? —дежурная засмеялась.—Там две женщины. — Огненно-рыжей! — вырвалось у меня. — Я так и знала. Красивая! Она пошла в номер, а я выскочил из гостиницы и опять устроился в скверике. А вдруг ты выйдешь? Но —увы — ты не вышла. Я плохо спал, сквозь дрему все куда-то спешил, боялся опоздать. И лишь перед утром крепко уснул и увидел во сне твое лицо. Оно было почему-то печальным и строгим. Ты держала подаренное мной орли­ ное перо. Я проснулся и подумал, что перо — это мое присутствие в твоей жизни. Хочешь ты этого или не хочешь, но наши жизни переплелись на­ всегда. В воспоминаниях, конечно. Я не мог понять твоих чувств ко мне. Твоя простота, естественность и теплое внимание еще ничего не говорили. Такой ты, наверное, была со всеми. Меня охватила жажда увидеть тебя, немедленно увидеть твое лицо и прочитать в нем желанное. Я знал, что ты с утра пойдешь на фабрику принимать новые парты для школы. Я уже сидел в вестибюле гостиницы, когда появилась ты. Среди проходивших ты возникла — как вскрик среди тишины: так дорого мне было все в тебе и так ты отличалась от всех своей горделивой осанкой и внутренним достоинством. Я поднялся настречу и увидел на твоем лице радость и удивление. Я проводил тебя до фабрики, и мы договорились встретиться. Вечером поплыли с тобой по Оби на так называемой «веранде». Это было просто плавучее кафе, открытое со всех сторон. Только голубые, точеные столбы поддерживали туго натянутый парусиновый тент. Над столиками раскачивались разноцветные фонарики. Ветерок взвеивал края скатертей. Между столиками танцевали. Музыка катилась по об­ ским вечереющим просторам, по зеркальным протокам между островов. Россыпи огоньков на бакенах, зелень манящих островов, леса на бере­ гах, встречные теплоходы, осыпанные огнями, свежий запах широкой реки, плеск, бульканье — все это нравилось тебе, я это видел по твоим глазам. В них, порой, вспыхивали красные и синие искорки. Эта ночь на Оби! Слушай, она была или нет? Мы перевешивались через борт и смотрели на воду, а на ней рябились, трепетали разноцвет­ ные огни, вытягиваясь цветастыми лентами-струями. И нам было хоро­ шо, нам было слишком хорошо. Я говорил тебе глазами: «Люблю, люб- лю!» Потом обнял тебя за плечи, и прижался щекой к твоей щеке и ук­ радкой поцеловал тебя, и этот поцелуй взбудоражил нас так же, как тот, первый, среди оравы мальчишек. Мы с тобой будто вернулись в то