Сибирские огни, 1981, № 12

24 ИЛЬЯ ЛАВРОВ сково шелестела березой в открытом окне, овевала свежестью его упру­ гое тело, ярко светила луной сквозь ветви, между листьев. И еще он ра­ довался своей полной свободе. Все у него впереди, много хорошего впереди, много-много лет впереди. И ему казалось, что его тело и душа не могут износиться, устать, а тем более — умереть. По телевизору уже передавали концерт знаменитой мексиканской гитаристки. Игорь слышал ее только по радио и любил звучание ее мексикан­ ской гитары. Сейчас из Москвы транслировали ее концерт. Игорь был поражен — он увидел старуху, самую настоящую стару­ ху, пожалуй, лет шестидесяти. «Это что же такое,— он даже растерял­ ся.— Проклятье! Лучше бы я не видел ее!» А гитара рокотола, стонала, пела ѳ каких-то обжигающих страстях. Худая рука бегала но грифу, а другая взлетала над струнами, хватала их, исторгая кипящий поток звуков. Изумленный Игорь слушал, отвер­ нувшись от экрана, и стараясь представить молодую красавицу мекси­ канку, с черным водопадом волос. Но это ему не удавалось'. Перед ним все стоял образ пухлой, невысокой старушки, с худыми, но стремитель­ ными пальцами. «Ну, зачем она разрешила показывать себя»,— все то­ сковал он. И в то же время удивлялся силе таланта и силе труда, кото­ рый отшлифовал его. «Да, черт возьми! Душа у этой старушенции всё с кастаньетами и с гитарой, всё — в огневой пляске. Уж она-то оставит в жизни свой звучный след». И ему захотелось тоже прожить ярко и звуч­ но. А пока он жил, как бог на душу положит, как живут птицы, которых он опекает в зоопарке. — Эх ты, легкомысленное и беззаботное дитя природы,— сказал Игорь самому себе вслух.— Но — ничего! Все еще впереди. Что-нибудь да успею сделать! И все радуясь жизни, и своей здоровой молодости, он включил свет. Игорю нравилось его холостяцкое пристанище — однокомнатная квартирка. Много солнца, много воздуха, много книг на стеллажах и со­ всем мало мебели. На самой верхней полке, над книгами, сидел боль­ шой орел, сутулый, сумрачный, величественный. Он сидел на камне из папье-маше. Этот орел погиб в зоопарке от какой-то болезни. Чучело сделал рабочий зоопарка, мастер на все руки, Иван Ключников. На столе, в простой рамочке, слегка улыбалось полудетское лицо Кленушки. Сетлое, чистое, одухотворенное. Уже десять лет прошло, как расстались они, а Игорь все хранил этот портретик, как память о школьных днях. Он так привык к нему, что стоило убрать портретик— и стол для него становился пустым и не­ уютным. На столе лежали стопка бумаги и рукопись. Издательство заказало ему книжку для детей о птицах. Сейчас он писал главу о совах. Ему нра­ вились эти таинственные ночные птицы. На краю стола лежали отцовские письма — целых три. Два из них он прочитал, а третье, последнее, не успел даже распечатать, что-то от­ влекло Игоря, и он в суете забыл о нем. «Ладно! Завтра прочитаю и сразу отвечу на все батины послания»,— подумал он. Игорь ленился писать письма. Скучное, невыносимое для него занятие. Вроде о чем писать? Игорь выключил свет и лег на диван-кровать, с наслаждением по­ тянулся, сладко зевнул и быстро задремал, ощущая через простыню лег­ кий ветерок, что наплывал из открытого, шелестящего окна. Утром Игорь вскочил с постели, снова радуясь жизни, сделал не­ большую физзарядку, умылся, по пояс обтерся холодной водой, выпил бутылку кефира и загремел по лестнице вниз,