Сибирские огни, 1981, № 12

ВДОХНОВЕННОЕ СЛОВО АРАТА 171 Он начал с пьес («Женщина» — 1935, «Узун-Кара и Семис-Кара»— 1937, «Три го­ да на посту секретаря ячейки»— 1938) и небольших рассказов («Муки батрака», «Охота на волков»), содержание которых было исполнено критическим отношением к феодальным порядкам и отзывалось на самые неотложные нужды времени. По су­ ти дела его литературная деятельность всегда была продолжением общественной работы, неустанной борьбы за торжество социалистических идеалов. Именно по­ этому наиболее плодотворным для него, как писателя, оказалось воспроизведение действительности через свой, .непосредст­ венный опыт жизни, с опорой на докумен- тализм и автобиографизм. Автобиографическая трилогия «Слово арата»— главное произведение Салчака Тока. Это книга, которую он выстрадал всей жизнью, к которой шел многие годы и писал целые десятилетия. Возникнове­ ние ее замысла относится еще к 30-м го­ дам. Началась она в 1943 году повестью «В берестяном чуме», которая стала потом начальной главой новой повести «К боль­ шому порогу», появившейся в 1950 году в журнале «Сибирские огни». Этот материал составил основу первой книги, удостоен­ ной в 1951 году Государственной премии; в 1956 году увидела свет вторая книга; в 1964 году читатель получил третью. На всех частях этого произведения ле­ жит ярко выраженная печать изначально- сти. Повествуя о том, как все начиналось в новой Туве, как просыпался ее народ от вековой покорности и молчаливости, как рождалось в нем нетерпение к байско­ феодальной действительности, как склады­ валась новая государственность и новая культура, эта книга сама явилась началом новой культуры, первым эпическим про­ изведением молодой тувинской литера­ туры. Даже выбор жанровой формы произве­ дения в данном случае тоже может быть объяснен тем, что в начале литературного пути легче бывает опереться на материал собственной жизни, непосредственно пере­ житого, прочувствованного и продуманно­ го. Как показывает исторический опыт мно­ гонациональной советской литературы, это общая особенность молодых национальных литератур, своего рода художественная закономерность, когда в них на первых порах преобладают произведения автобио­ графического жанра. И местная, национальная, и общесоюз­ ная критика одобрительно встретила пер­ вую книгу «Слова арата», назвав ее «та­ лантливой повестью» (В. Карпова), «волну­ ющей повестью» (А. Колосков), достойной «народного признания» (Г, Ломидзе), от­ метив «строгость и яркость почерка» (М. Эвентов) ее автора. Именно с ее по­ явлением критика связала «возникновение тувинской прозы» (М. Надеждина), «рож­ дение романа» в тувинской литературе (Д. Романенко). Действительно, будучи автобиографиче­ ской трилогией, «Слово арата», однако, по своей глубинной жанровой сути — пер­ вый социальный роман в тувинской лите­ ратуре. А это всегда событие, праздник для любой национальной литературы, сви­ детельство ее идейно-эстетической зрело­ сти и роста самосознания народа, которо­ му она принадлежит. Как известно, роман представляет собой жанр, более всего приспособленный к изображению судьбы человеческой в свете судьбы народной, его прежде всего отличает способность показать движение событий, идей и харак­ теров во времени. Человек в отношении ко Времени — именно в этом состоит главный смысл ав­ тобиографической трилогии «Слово арата». Тувинскому мальчишке Тывыкы, родивше­ муся в берестяном чуме с земляным по­ лом, с раннего детства познавшему горь­ кую долю батрака у богатого хозяина, так и не удалось бы избавиться от духовной немоты, так и не довелось бы почувство­ вать себя человеком, если б не события, происшедшие в России и всколыхнувшие весь мир. Герой Салчака Тока уверен; все происшедшее с ним потому и должно быть рассказано читателю, что в его част­ ной судьбе просматриваются общие за­ коны Времени, что в его личной жизни, как в зеркале, отразились общественные сдвиги, что в его индивидуальной биогра­ фии сказалась биография эпохи, страны, народа. С первых же строк книга Салчака Тока покоряет своей доверительно-искренней интонацией: «Здравствуй, читатель! В ка­ ком бы краю нашей великой страны ты ни был и какой бы ни была твоя трудовая жизнь, я уверен— ты не откажешься по­ знакомиться с моей родной Мерген». Чи­ татель сразу оказывается как бы внутри изображаемых событий, приглашен как бы к непосредственному соучастию в них. От главы к главе повествование развертывает­ ся как достоверное, документально об­ основанное изображение жизни. Оно очень динамично, насыщено многоцветном чувств, мыслей, переживаний, событий, лиц, характеров. В самом заглавии' книги не случайно подчеркнут исповедальный характер ее содержания. Это именно «сло­ во»— живое, горячее, искреннее, хотя пи­ сатель предпочитает столько же рассказы­ вать о пережитом, сколько и показывать его — в картинах, сценах, эпизодах, диа­ логах. • Глубиной поэтического чувства и любви к родному краю, его природе и людям веет со страниц книги Салчака Тока. Писа­ тель и его автобиографический герой не устают восхищаться щедрой силой родной земли, разнообразием ее ландшафта — стремительностью рек, текущих с гор, мощью горных хребтов, раздольем степи, суровой величавостью тайги. Настоящим гимном любви к реке Мерген звучит нача­ ло романа. Все изгибы, все причуды, весь прихотливый путь ее от истока до устья переданы и описаны с такой же теплотой и нежностью, как характер любимого че­ ловека. «Истоки Мерген стережет непо­ движная, темная тайга. К ним не доходят метели и бури. Охраняет берега цепь ост