Сибирские огни, 1981, № 12

132. А. П. ОКЛАДНИКОВ Хошотский тайша Аблай уже в 1658 г. просил через посла в Москве о присылке ему панцыря татарина Кайдаула. В 1660 году он с той же просьбой отправил послов в Тобольск. На этот раз из Москвы было предписано уговорить бек Мамета Кайдау- лова продать государю панцирь с тем, чтобы отослать его к Аблаю; хотя давали ему «цену немалую» — 30 рублей, бек Мамет отказался, но воевода приказал приставу снять с него панцирь «неволею». Панцирі» в том же году был отправлен к Аблаю, ко­ торый и принял его с почетом. Но через некоторое время бывший владелец панциря бек Мамет, находясь в улусе у Аблая тайши, когда ему предъявили панцирь при­ сланный, «смотря, сказал, что тот пансырь не его». Поэтому в 1668 г. Аблай тайша сно­ ва послал в Москву послов с домогательством подлинного Кайдаулова панциря: но, несмотря на указ из Москвы «о сыску пансыря Кайдаула мурзы», он найден не был. В 1670 г. сын Аблая тайши снова ходатайствовал о ‘том же предмете. Судьба второго панциря Ермака, отданного в Белогорское святилище, откуда он был взят кодским князем Алачем, не может быть установлена.^ ' Что же касается самой кольчуги, которую, по мнению С. В. Бахрушина, мог иметь Ермак, то она принадлежала князю П. И. Шуйскому и хранится ныне в Ору­ жейной палате в Кремле. «Мишень» с нее была обнаружена в развалинах Искера, что подтверждает предположение Бахрушина о том, что это и есть один из Ермаковых панцирей. Как выяснилось позже, Кайдаул не признавал полученный Аблаем пан­ цирь за тот самый, который был отобран у него, и, следовательно, не принадлежал ранее Ермаку. Но этот вопрос уже не имел существенного значения. Что же касается нашей главной темы об отражении в туземном фольклоре и летописи Ремезова личности Ермака и его посмертной судьбы, то академик Г. Ф. Мил­ лер писал о сибирской летописи Ремезова, что «зачинатель этой летописи имел силь­ ное желание видеть Ермака причисленным к лику святых» На такую мысль наводят неоднократные упоминания Ремезова о «нетленном теле» героя его летописи («нетленным» он лежит на помосте даже шесть недель!). Нетление, как известно, считалось важнейшим поводом для канонизации святых в православной церкви. Но все остальное, все Ермаковы чудеса, которые отмечены в летописи, как мы видели, находят свое место в фольклорной традиции сибирских племен. Рассказ Ремезова целиком идет в русле туземных мотивоз, ему не приходилось изобретать ничего своего, он пользовался готовыми сюжетами, местными стерео­ типами. Не исключено, что намерения объявить Ермака святым были и у первого сибир­ ского архиепископа Киприана, когда он приступил к составлению синодика Ермаковым казакам, павшим в битвах за Сибирь. Однако и Ремезова, и Киприана опередили си­ бирские татары, по-своему ' канонизировавшие победителя Кучумова ■ царства. Они сделали то, что не смогли сделать русские. Люди, погибшие насильственной смертью, павшие в бою, издревле занимали у народов Сибири особое место в культе. Их духов почитали и боялись. Особенно же чтили видных воинов, отличившихся воинской доблестью и выдающимися делами. Вполне понятно, что Ермак, нанесший смертельный удар Кучумозу ханству, в полной мере заслужил в глазах татар и других' участников этих событий такое отношение, занял видное место в туземном мировоззрении и мифологии. Особого внимания в летописи Ремезова заслуживают иллюстрирующие и допол­ няющие ее текст рисунки. Кратко можно отметить, что в них автор летописи выступает как талантливый (на уровне того времени) художник и внимательный наблюдатель жизни — этнограф, четко фиксировавший характерные бытовые черты. Первый реме- зовский рисунок был посвящен теме похорон и тризны по Ермаку. Справа изображе­ на «кудрявая сосна». Под ней могильный холм типа кургана. Он окружен круглой оградой — признак особого внимания и заботы о том, чтобы могила не была осквер­ нена животными. И круглый курган, и такая же круглая ограда, как известно, всегда имели сакральное значение. Татары в длинных, подпоясанных поясами халатах тузем­ ного покроя бросают на курган землю, насыпая высокую могилу. ■ Ми л л е р Г. Ф. История Сибири, т. 1. с. 494—495.