Сибирские огни, 1981, № 12

ВОЛШЕБНЫЕ КАМЫШИ 11 свою жизнь. Игорю и не снилось то, что перепало на мою долю. Где он сейчас?» Башлыков встал и тихонько вышел из палаты. Прежде он был коренастый, крепкий, тяжелый, ходил по-медвежьи, а теперь, будто иссяк — меньше стал, тоньше, легче; болезнь и старость обработали. Пуст коридор, притушены огни. В другом его конце, за столиком с лампой под зеленым абажуром, дремала дежурная сестра. Башлыков, крадучись, прошел в ординаторскую и набрал номер своего телефона. Гудки, гудки. Башлыкову ярко представились комнаты с закрытыми ставнями. Тьма такая, что не видно мебели. И в этой тьме звенит и зве­ нит невидимый телефон, звенит, умоляя и призывая. «Пуст мой дом, пуст мой дом,— твердил про себя Башлыков.— Опять мы с сыном не смогли договориться. Пусть я в чем-то переборщил. Но когда это было! Ведь можно и забыть все это. Ведь я же все-таки предок, как они теперь говорят...» Башлыков вернулся в палату. Сосед все лежал недвижно. Обыкно­ венно его мучила бессонница и он ворочался и часто курил, хоть и было строжайше запрещено курить в палате. И вообще курить. Башлыков то­ же плохо спал, и тоже курил, и они тихонько переговаривались, не з а ­ жигая света. Башлыкову так захотелось хоть кому-то рассказать о том, что его тиранило. — Сосед, вы спите?—тихо спросил Башлыков.— Иван Иваныч! Сосед лежал странно недвижный. Башлыков подошел к нему. И ды­ хания не слышно. Или его заглушает шум липы, врывающийся в откры­ тую форточку? Башлыков испуганно бросился к выключателю, зажег свет. Взглянув на желтое лицо Ивана Ивановича, он выскочил из пала­ ты и, шлепая войлочными туфлями, побежал к дежурной за столиком. — Сестра! — шепотом закричал он.— Скорее! С соседом в моей па­ лате что-то! Сестра вскочила со стула, ничего не соображая со сна, — Что вы? Что с вами? — испугалась она. — Быстрее в палату! Сестра склонилась над Иваном Ивановичем, тронула его лоб и на цыпочках устремилась к своему столу, схватила телефонную трубку. Минуты через две по гулкой лестнице громко застучали каблуки бегу­ щего доктора. Он осмотрел лежащего и ушел. Скоро появились два са­ нитара с носилками. Они торопливо унесли Ивана Ивановича. Опустевшая палата показалась Башлыкову жуткой, и он отказался ночевать в ней. Сестра помогла вынести его кровать в коридор и успо­ коила: — Завтра мы вас устроим в другом месте. Сидя на кровати, Башлыков, облокотившись на колени и зажав го­ лову ладонями, думал: «Вот она какая штука-то! Всю жизнь наш брат корчится от всяких болячек. Рождаемся мы с болью и умираем с болью. Жизнь наша набита болезнями. Коклюш, корь, насморки, гриппы, ап­ пендициты... И какая там еще холера?! Сердца барахлят, легкие, почки, зубы, печенки-селезенки... А когда душа нарывает, места не находит? Да чего там говорить! Самое злосчастное существо — человек. И ведь все выносит! Терпеливый. Едва выпадут здоровые дни, и он уже пляшет, и песни горланит, и хохочет, и в рюмку заглядывает, и работает хоть куда. И ведь знает, торопыга, что рано или поздно в ящик сыграет, но и думать об этом не хочет. Работает и работает, засучив рукава, жизни радуется, о ней, а не о безносой думает. Да разве человек не герой? Герой! Настоящий герой! А вот он, Башлыков, сейчас не о жизни, а о смерти думает. Он