Сибирские огни, 1981, № 11

УПРАВЛЕНИЕ 89 — Ты там рядом... Проскочи, узнай... Постарайся помочь... — Спасибо. Дай мне сперва расхлебаться здесь, с твоими прудами... Связь неожиданно оборвалась совсем —что-то резко затрещало, защелкало, а потом загудели короткие гудки. Он принялся вызывать междугородку —кричал в трубку, стучал по рычагам, но станция, так и не ответив, разъединила его с Камнереченском. В тот же вечер, поездом, выехал в Семеновск он сам. X I I I Поезд прибыл в Семеновск в шесть часов утра —когда едва серел рассвет. Шел мелкий, моросящий, обложной дождь. Весь Семеновск от станции был хорошо виден —небольшой, деревянный, полого подни­ мающийся к горе, на которой, вероятно, находился карьер; гора, раз­ вороченная взрывами, местами походила на развалины старых кре­ постей. К вокзалу от перрона вел тротуар, со скользкими и прогибающи­ мися под ногами трухлявыми досками. В зале ожидания с улицы пока­ залось особенно душно. На многих лавках лежали пассажиры: кто-то громко, с клекотом, храпел в углу, звучно Дозевывая и не спеша при­ чесываясь и перекрывая платками головы, вполголоса переговарива­ лись две женщины. Он сел на одну лавку и достал газету, взятую с собой в дорогу. В поезде он почти не спал — боялся проехать станцию — без конца вставал, смотрел на часы, выходил из купе —и потому сейчас, прочи­ тав всего одну статью, уснул, запрокинув голову к стене. В половине восьмого его разбудили: прибыл какой-то поезд. В за­ ле ожидания все суетились, громко разговаривали, щелкали чемодан­ ные замки, плакал ребенок. Он тоже поднялся. На улице было сумрач­ но, холодновато, как глубокой осенью. Дождь шел по-прежнему. Он отыскал в центре поселка, возле промтоварного магазина, сто­ ловую—утром в ней были только вчерашние подогретые котлеты и чай,— позавтракал в одиночку И пошел в карьер пешком, следом за группой рабочих, в типично карьеровских серо-зеленых брезентовых спецовках и в касках... Шарошечный станок, оказалось, завезли прямо сразу на вскрыш­ ной уступ —его ярко-оранжевая громада увиделась еще снизу, из раз­ резной траншеи —покосившаяся, осевшая, как тонущая нефтевышка. Он любил эти станки —красивые, удобные —и, когда они только что появились в Камнереченске, специально, экстерном, сдавал экзамены на право управления ими. Даже от взрыва ему не доводилось так остро ощущать свое человеческое могущество: гигантская махина мягко и по­ слушно подчинялась только легкому нажатию на кнопки. Щелк-щелк- щелк—и станок, подрагивая и грузно проминая гусеницами площадку, шел на горку камней —ориентир, оставленный маркшейдером у места будущей скважины; щелк —и он останавливался там; щелк-щелк еще—■ и буровой став, раздавливая и размалывая в белую пыль звенящую и гудящую скалу, ввинчивался вниз, вглубь. А в кабине всегда было чи­ сто, тепло, свежо. Машинисты с первых же дней взяли моду развеши­ вать на стенах разных красавиц, и хоть инспекциями подобное запре­ щалось— отвлекают, мол, от контроля за приборами, Андрею это тоже почему-то нравилось: отдавало чем-то домашним, уютом. За целый год работы на станках ни у одного машиниста не слу­ чилось простудных заболеваний. А у старых пневмоударных бурилок — по существу, трех железяк, сваренных в раму, открытых, без кабин,—