Сибирские огни, 1981, № 11

86 ВИТАЛИИ ЖИГАЛКИН Ни с какими вопросами к нему в это время, без его вызову не за­ ходили—так уж было заведено еще при Николае Ивановиче —и к это­ му он тоже никак не мог привыкнуть. На участке ему целыми днями приходилось крутиться среди людей: на планерках при выдаче нарядов, в кабинах буровых станков, в блин­ дажах, на боевых постах складов взрывчатых материалов —и все что-то решать, распоряжаться, советовать. А здесь он, наверное, мог отсидеть в одиночестве, охраняемый Али­ сой, до самого конца работы, как затворник. Несколько раз он, в порыве отодвинув от себя папки, выходил в ко­ ридор, сам не понимая зачем, вышагивал там туда-сюда, заглядывал в отделы. В отделах все что-то писали, считали, склонившись над все­ возможными бланками, чертежами, и никому, казалось, не было до него никакого дела. Встречавшиеся ему в коридоре сотрудники учтиво здо­ ровались с ним—и проходили мимо. Однажды он решился и сам зашел в плановый отдел. Марины Пет­ ровны, старшего экономиста, не было—и он, войдя, сел за ее стол. Все прервали работу и смотрели на него. — Ну как1 дела наши? —спросил он Наталью Львовну.—В по­ рядке? — Да вроде в порядке,—ответила та.—А что? — Просто. Он помолчал, помялся. — Просто,—снова повторил он.—Прохожу вот мимо, а у вас такая тишина, что слышно, как шебуршит таракан за батареей... Такого рода шутки хорошо обычно воспринимались на участке, осо­ бенно в напряженный момент,—а здесь только Таня, скорее сочувству­ юще, улыбнулась ему в ответ. И он, покраснев, тотчас же вышел из от­ дела. От чая он раз и навсегда решительно отказался —это совсем, на его взгляд, превращало его в какого-то дачника, что ли. Все в кабинете —и столы, и кресла, и плотные, затеняющие очень солнечный кабинет портьеры —все располагало к покою, к отдыху. Он заменил за своим столом мягкое вращающееся кресло на стул, грубый, обитый коричневым дерматином, раздвинул портьеры так, что от солнца, отражающегося повсюду,—от полированных стен, сто­ лешниц, стеклянных рамок, графинов,— даже резало глаза, но тонуса это не повышало. Хуже всего ему было после обеда, часа в два-три: за чтением проек­ тов, договоров на него вдруг начинал наваливаться неодолимый сон. Он энергично ходил по кабинету, распахивал настежь во двор окно, умы­ вался из графина —и к вечеру уставал от этой борьбы так, словно от­ рабатывал несколько смен где-то на ручной погрузке. Все тело у него ныло, ломило, голова была тяжелая, гудевшая. «Ничего, ничего,—думал он.—Это переходный период. Это лом­ ка... Это надо просто-напросто перетерпеть...» За все это время Алиса только раз соединила его с объектом работ. Она вошла как-то к нему в кабинет, растерянная, и, помолчав, сказала: — Там, кажется, звонит кто-то из заказчиков... Им нужен Сергей Владимирович, а его нет. Я им предлагаю Бориса Петровича, кого-ни­ будь из кураторов, но они настаивают, чтобы подошли вы... Она, стоя у раскрытой двери и прижав к груди маленькие кулач­ ки, зашмыгала носом и часто заморгала, словно у нее стали навора­ чиваться слезы. :— Такие люди...—сказала она,—Им хоть кол \ на голове... Будет теперь начальник, как мальчик, по каждому свистку бегать...