Сибирские огни, 1981, № 11

Никандр Алексеев Ленин в Октябре Поэма Вспоминается одно раннее стихотворение Никандра Алексеева из его сборника 1918 года: В поле вдоволь погуторим, Подурим до смехоты... , Ранним утром алым зорям Кинем алые цветы. Просторечный крестьянский лексикон первых двух строчек странно соседствует с типичным строем образов символистской или даже попросту салонной поэзии. Эту строфу можно бы поставить эпиграфом к моим заметкам. Никандр Алексеевич Алексеев (1891 — 1963) родился в деревушке на берегу бо­ лотистой речки Синяя, которая впадает в Сороть неподалеку от Михайловского ,— в глуши даже по псковским понятиям конца прошлого века. Вскоре после первой рус: ской революции паренек отправился на заработки в Псков, потом перебрался в сто­ лицу. В 1916 году в Петрограде вышла первая книжка его стихов «Весна». А вторая книжка «Ты-ны-ны» через два года была издана уже в Париже. Не правда ли, странная судьба для деревенского парня с речки Синяя? Тут уж в самой биографии как бы сцепленоі наглухо «гуторить» и «дурить» с алыми цветами и зорями. Во Францию Никандр Алексеев попал, выполняя героический долг. Со вступле­ нием России в первую мировую войну он был призван в армию и определен в рус­ ский экспедиционный корпус, который по союзному договору с Антантой отправился во Францию для боев с немцами на том фронте, о котором Ремарк написал: «На За­ падном фронте' без перемен». Вернулся он на родину только в 1920 году. Еще в парижской книжке «Ты-ны-ны» встает в поэзии Алексеева образ Ленина: «...вздымаясь, ветром вспенен, средиземный плещет вал: бьет звонарь великий — Ле­ нин, мир какого не знавал». Это из стихотворения «Ницца», где поэт рассказывает, как, стоя у могилы Герцена, он думал о том, что Герцен давно перестал бить в свой коло­ кол, но теперь в него бьет новый вождь революции. В 1929 году Никандр Алексеевич приехал в Новосибирск и на многие годы связал свою судьбу с Сибирью. Именно здесь он сформировался как крупный поэт, здесь он стал одним из активных организаторов литературных сил Сибири. Я близко узнал его в середине 50-х годов, когда меня приняли в редакцию «Си­ бирских огней» заведующим отделом поэзии. В ту пору он написал свое лучшее произведение — поэму «Первая баррикада», о революции 1905 года. До сих пор я помню наизусть чеканные строки, крупномас­ штабный, публицистический смысл которых весь проникнут лирикой — так в кроне дерева бывает как бы растворен солнечный свет. Вот он пишет о своей любимой героине Зине, боевой дружиннице, уходящей с по­ бежденной баррикады: Зина скрылась во мглу, в холода. В снегопады? В туманы? * В дожди ли? Уходили друзья, кто — куда.