Сибирские огни, 1981, № 11

40 ВАСИЛИИ АФОНИН в зеркале свою вымученную улыбку, синь под глазами, худую шею,— заплакала, так стало жаль себя. Светик сразу взяла за два года отпуск, уехала к морю в санаторий, позже в Молдавию к институтской подру­ ге, где за неделю съела столько винограда, что сама удивилась. На об­ ратном пути заезжала еще в Киев, у тетки пожила несколько дней. «Дописалась ты, красавица,—корила она себя,—Так можно и... Достаточно. Никакого напряжения, никаких волнений —размеренная жизнь. Если и возьмусь за докторскую, то не раньше, как через десять- пятнадцать лет. Надо привести себя в порядок, надо, наконец, поду­ мать и о семье. Одной хорошо, слов нет, но... вдвоем, говорят, лучше. И ребятишек еще. Двух. Сына и дочь. Близнецов». Тогда-то Светик стала регулярно заниматься по утрам гимнасти­ кой, стала выезжать по выходным за город. В первую после защиты зиму, несмотря на отдых у моря, загар, купания морские и молдавский виноград, она скверно себя чувствова­ ла, прихварывала часто, собираясь даже лечь в больницу, но продержа­ лась на ногах. В конце зимы, в феврале уже, купила лыжи, начала учиться ходить на них возле дома в сквере, а потом несколько раз уез­ жала одна за город, недалеко, в памятные по студенческим дням, мес­ та. Она притихла, стала малоразговорчивой и все думала о чем-то, ду­ мала. Морщины на лбу появились. — Надорвалась,—повторяла мать,—и на кой тебе нужна была писанина. Загубишь ты себя, Светлана. Полюбуйся, на кого похожа. В гроб краше кладут. Тебе теперь бы с годик у моря пожить... — Мам! —коротко произносила Светик, и мать тотчас же умолка­ ла, вздыхая. Светик закрывалась в комнате, просила не тревожить. Сидя дома на больничном в ту зиму, скучая, рассматривая свою жизнь так и этак, Светик понимала, что время она-таки упустила, ро­ весники попереженились давно, стали папами, что по любви ей теперь уже никогда не выйти, учитывая возраст ее, рядовую внешность, болез­ ненность. Приходится руководствоваться уже не сердцем, а разумом, идти на определенные уступки, перебирая различные варианты. Вари­ антов на подобные случаи было предостаточно, все они были настолько хороши, насколько никудышны. Но и ждать, рассчитывая на счастливый случай, дело рискованное, неопределенное. И так со студенческих лет ждет, да что толку! Романтика хороша, но... до поры, сейчас надо опре­ деляться более грубо, иначе —куковать одной. Сколько их таких ходит, одиноких. Вот и Светик к ним присоединится. Зиму—весну, чтобы не томиться вечерами в квартире, Светик, тща­ тельно одеваясь и прихорашиваясь, стала ходить по театрам, на раз­ личные концерты, часто бывала в гостях, расширяя зна’комства, подру­ жилась с несколькими женщинами своего круга и положения. Одни из них когда-то были замужем, но неудачно, развелись, оставшись кто с детьми, кто без детей, другие, как Светик, «проморгали» женихов и те­ перь готовы были на все. Наблюдая жизнь их, слушая разговоры, Све­ тик поняла, что они только об одном и думают, как бы обрести семью, что с каждым ушедшим годом проблема эта становится для них слож­ нее и сложнее. У каждой почти был любовник из женатых—малая утеха, и они довольствовались этим пока, надеясь на лучшее. Соберутся чело­ век до шести подруги, подопьют, да как затянут «Ромашки свянули»,— грустная картина. Светик разок побывала на таком «девичнике», поз­ же отказывалась от приглашений. Сердце болит, глядя на них. Одна знакомая, узнав, что Светик —девушка, откровенно посмеялась, а когда Светик, хмурясь и краснея, спросила, что же в этом плохого, восклик­ нула: «А что и хорошего?! Пользы от этой девственности. Я тоже лет до двадцати шести ходила, как ты, гордилась. А потом... махнула рукой. Перед подружками стыдно. Начнут спрашивать, а я... Вижу, невеста