Сибирские огни, 1981, № 11

38 ВАСИЛИИ АФОНИН е главным, ради чего она приезжала в Раздоры. Главного не случилось — она ни с кем не познакомилась, не подружилась за это время. То есть знакомств новых было сколько угодно, они все здесь перезнакомились между собой, но никто не увлекся ею настолько, чтобы сделать пред­ ложение. И постепенно Светик стала терять ко всему интерес, терять ду­ шевные силы, надежду, как в свое время потеряла надежду найти друга жизни в городе. И зимой она приезжала в Раздоры походить на лыжах. Но не всякий выходной и не целый день, часа на два, не больше. Час электричкой до полустанка, час обратно, два в лесу. Но и в зиму никто не встретился ей, и зимы проходили в одиночестве, и осени, и весны... Четыре года. А до этого Светик жила обычной городской жизнью: работала, занималась домашними делами, писала диссертацию. Это. являлось целью: собрать материал, сосредоточиться, написать, защи­ титься, стать кандидатом наук. На это уходили силы, время. В тридцать она стала кандидатом химических наук, начальником лаборатории в научно-исследовательском институте. А еще раньше она была пять лет студенткой, поступив в институт двадцати лет, проработав, набирая стаж, два года лаборанткой в школе, которую окончила. В школе Све­ тик любила химию и считалась способной ученицей, в институте она считалась способной студенткой. Более того —Светику предлагали ос­ таться на кафедре, поступать в очную аспирантуру. Но ей нужна была практика. Светик получила удачное направление при распределении: Москва, НИИ. Диссертацию она написала оригинальную, найдя смелое решение,—так говорили оппоненты на защите. Но все это было связано со службой, а вот личная жизнь... В личной жизни Светик оказалась несчастливой. В школе, в девятом, десятом классах они, девчонки, уже рассуж­ дали о женихах, свиданиях, счастливой и несчастной любви. Некоторые сразу же после школы выходили замуж. Но Светик не одобряла ран­ него замужества. «Еще успеешь, поворочаешь чугуны возле печи»,—го­ ворила она себе, смеясь. Эту фразу Светик слышала от матери, мать у нее была из крестьян, до войны жила в деревне. Светик многое пере­ няла от матери. В институте, курса с четвертого, сокурсницы всерьез начинали по­ думывать о семье: отметались всякие глупые увлечения, ненужные встречи, приглядывались, примерялись к одному, к другому, взвешива­ ли все. Выходили перед выпуском те, кому было за кого выйти. А Све­ тик не вышла, не было у нее жениха. Правда, тогда она не больно-то и беспокоилась по этому поводу, хотя отчетливо понимала —всему свой срок. Надо спешить все успевать вовремя. И семью заводить. Столько забот —голова кругом... В двадцать пять Светик получила диплом. Возвращаясь домой после прощального вечера одна —никто не провожал ее,—Светик по­ думала: а ведь пора уже. Двадцать пять —это двадцать пять, и ничего тут более не скажешь. Теперь все пойдет под гору, медленно, но под го­ ру. Диссертацию, допустим, она напишет, но моложе и краше от этого не станет. Напротив,—подурнеет, пока будет возиться с нею. Пора, но за кого? Никого не было рядом, кто бы жаждал на ней жениться. «За­ щищусь, может, степенью кто прельстится,—усмехалась она.—А что?! Жена —кандидат наук. Начальник отдела». В минуты грусти она так и этак рассматривала себя в зеркало: рост —метр шестьдесят три, фигура худощавая, спина ровная, талия тонкая, ноги нормальные —не очень стройные, но и не безобразные, лицо чистое, шея гибкая, зубы ровные, глаза серые, очки придают лицу некоторую интеллигентность. Все вроде бы как и следует быть и в то же время ничего такого, что выделяло бы ее из среды других женщин, привлекая внимание мужчин. Обыкновен­ ная внешность. Потому и возвращалась одна с прощального вечера и