Сибирские огни, 1981, № 11

ДВА РАССКАЗА 37 Этих вот, которым, прежде, чем поесть, хотелось еще и выпить из ее, Светика, бутылки, она ненавидела сильнее всех других. «Кот! Ко­ тище! думала она с брезгливостью, слыша, как хрустят огурцы.— Жить за счет женщины! Ну нет, я тебя скоро отважу, голубчика! Ты меня живо позабудешь! Ишь, подавился!..» А Григорьев вообще отказался есть. Зря она про водку ляпнула. Да, он понял. Понял, конечно. Он все понимает —лицо вон какое. Ин­ тересно, сколько же ему лет?.. Сидя этак у пруда, одна, размышляя над прошлым, Светик затос­ ковала, лихо так стало ей, до слез, она заплакала. Сморкаясь и всхли пывая, без очков, косясь по сторонам и пугаясь, что вдруг покажется Григорьев неожиданно и застанет ее в таком состоянии, она плакала, жалея себя.. «Боже мой, во что я превратилась,—думала Светик, прерывисто дыша и вздрагивая.—Вожу сюда кого попало, женатиков всяких. Корм­ лю, развлекаю их. А они... самцы противные! Зачем мне все это нужно, спрашивается? Стыдно перед собой. Стыдно перед матерью. Не поеду больше ни с кем, провались они.„ И сама не поеду. Черт с ним, с за­ мужеством. В конце концов и одной можно прожить жизнь, не такая уж она и долгая». А уж если суждено ей познакомиться с настоящим человеком, это произойдет к черту поляны! —само собой, естественно, и уж он тогда станет ухаживать за ней, полгода будет ухаживать, год, пока не поймет, что она за человек, пока не поймет, что она та самая, единственная, без которой ему как без воздуха. Она не какая-нибудь. Не дура. И вя­ зать, и шить умеет. Готовить. И диссертацию написала. Не разбалова­ лась, живя с матерью, без отца. Не ходит ежевечерне с сопляками разными по кафе^ накуриваясь до позеленения. У нее, слава богу, зар­ плата—не всякий специалист зарабатывает. Она может в любой ком­ пании поддержать разго... Светик опять разрыдалась, стараясь плакать потише, прикусывая нижнюю губу. Потом решительно встала, прошлась туда-сюда, глубоко вдыхая, успокаиваясь. Платок мокрешенький... Хватит, Светка,—сказала она себе, когда с дыханием налади­ лось и высохли слезы.—Сегодня последний день, больше ты сюда не приедешь. Да, Светлана Борисовна! Ну-ка их всех. Ничего...—Светик стояла под березой, держа в руке маленькую круглую пудренницу, в крышку которой было вделано зеркальце. Поворачивая лицо, снимала следы слез. Ревела глаза покраснели даже...—Работа, дом, театры, книги, музыка —вот что тебе нужно. Гимнастика по утрам, чтоб не раз­ добреть. Тебе всего лишь тридцать четвертый год. Ерунда. В пятьде­ сят выходят. Не следует только суетиться перед ними, они это видят и смеются в душе. Над тобой же и смеются. Больше уверенности —все придет само собой. Пусть они суетятся, пусть они приглашают тебя за город. С меня достаточно. Надо и уважение иметь к себе дорогая Да, да. ' II ...Это называлось: поехать на полянку. Четвертое лето, каждую, за редким' исключением, неделю, по выходным, приезжала сюда Светик. И все впустую. Не совсем, конечно, без толку, польза какая-то была’ Пробыть два дня в неделю на воздухе, в лесу, уже само по себе непло­ хо. Она загорала на берегу пруда или на лесных полянах, много гу­ ляла, много играла в волейбол, спала в гамаке —как оздоровляет'та­ кой сон. Все это нужно было ей, городскому человеку, но это не было