Сибирские огни, 1981, № 11

н о ВИТАЛИЙ ЖИГАЛКИН Но в театре Женя сидела скованная, настороженная: она уже вро­ де бы четко видела, что какие-то вытачки на платье были не там, где надо, что лиф жал, а талия слишком болталась, и что все в театре смотрели на нее как на пугало. — Ну, что за ерунда,—уговаривал он ее.—Все нормально. Ты в нем точно принцесса из андерсеновской сказки. Честное слово... Но Женя верила и не верила ему. Он тоже на концерте чувствовал себя не очень хорошо —наверное, оттого, что уже давно не бывал нигде. Музыканты играли громко, так, что даже покалывало в ушах, одежда на них была яркая, в блёстках, слепящая, и певица пела, на его взгляд, плохо, с хрипотцой. Она много плясала, исполняя песни, кружилась вокруг ансамбля, пряталась за него, а один раз даже села по-турецки на пол и натужно, как в теле­ фонную трубку при отвратительной слышимости, стала кричать в мик­ рофон. После этого концерта они, по молчаливому согласию, несколько , дней никуда не ходили — сидели перед телевизором, убирали в квар­ тире, переставляли во всех комнатах мебель. У Жени появилась не­ ожиданная страсть к этим перестановкам. Ей вдруг начинало казаться, что книжный шкаф у входа смотрится довольно-таки громоздко, мрач­ но, а то она находила, что диван отстоял от телевизора чересчур дале­ ко, а то картина на стене, по ее мнению, совсем терялась, выглядела просто-напросто серым пятном,—и она упрашивала его перетаскивать все, перевешивать, передвигать. Он, не возражая, возился со всеми этими делами по вечерам, и был даже рад им: они давали хоть какую-то физическую разрядку. А еще вечерами он надумал серьезно заниматься с Вовкой шахма­ тами. Это была его давняя программа: обучить Вовку шахматам еще до школы, а потом, уже в школе,—музыке, фотографированию, собаковод­ ству. А когда Вовка станет побольше,—записать его в разные спортив­ ные секции —в хоккей, на вольную борьбу, самбо. Играть с Вовкой он начал еще зимой, в Камнереченске,—по одно- му-два раза в неделю, в зависимости от настроения. А тут, чтобы за­ нимать себя вечерами, он взялся за Занятия систематически, почти каж­ дый день. Но Вовке, похоже, это было совсем не по душе,—и оттого, навер­ ное, что тот просто терпеть не мог спокойных дел, и оттого, что, как оказалось, все перезабыл за этот месяц: сидел, вертелся, ходил фигура­ ми лишь бы как-нибудь. И оттого, что получил несколько детских ма­ тов подряд, нисколько не переживал. — Вовка —смотри! —настраивайся на самый серьезный л а д а н е раз, строжась, говорил он. — Хорошо, хорошо, папа,—неизменно отвечал тот.—Я настраива­ юсь. Но сдвигов почти не было. Вовке больше нравилось играть с шахматными фигурами в солда­ тики: расставлять их по краю шахматной доски, а потом щелчками сби­ вать—вначале белых черными, а потом наоборот. А однажды во время игры, когда Вовке уже угрожал мат, тот не­ ожиданно оставил все, принес от себя атомоход, посадил в него своих хомяков Хомку и Нюрку и, озоруя, пустил их кругами по большой ком­ нате. Хомка с Нюркой выглядывали из люка безбоязненно и серьезно, точно самые настоящие пассажиры, и Вовка хохотал над ними так, что даже задыхался. И Жене все это было смешно. А его такие занятия просто выводили из себя. — Прекрати немедленно!—приказывал он.—Брось все. Сядь!