Сибирские огни, 1981, № 10

Ж И З Н Ь Н И Н Ы К АМ Ы Ш И Н О Й 95 — Что ты. Варюша! Какое я имею право тебя судить! Черт с ними, заборами, когда дети мерзнут. Думаешь, я бы не пошла? Да за милую душу, как говорит моя Тихоновна. Квартала два они протащились молча. — Как началась война, у меня все дороги, дороги...—вслух поду­ мала Нина: — Да, бабушка мне говорила. — Дороги и ожидание... — Но муж-то дома... Нина промолчала. Варя жила в коротком, тупичковом переулке в старом деревянном доме без всяких удобств. В небольшой комнате две железных кровати, неуклюжий комод и стол с потертой по углам клеенкой, на полу —до­ мотканые половики. — Видишь —небогато живем,—сказала Варя,— до войны Па­ вел учился. Все ж успел медицинский кончить. Жили на одну мою зар­ плату. — По-моему, в войну богато жить неприлично,—сказала Нина, ос­ торожно раздевая спящего сына. Угол коридора, примыкавший к Вариной комнате, отгорожен, и в этой самодельной кухонке, греясь у железной печки, они засиделись у самовара до глубокой ночи. Кому же, как не Варе, рассказать о всех своих горестях, переживаниях и надеждах. Когда Нина замолчала, Варя, помедлив, спросила: — Ну, а если бы ты не встретила Германа, сложилась бы твоя жизнь с Вадимом? — Не думаю... Наверное, нет. Наутро сестра Вариного мужа —Нюся, громкоголосая и яркогла­ зая (чем-то она напомнила Нине Глафиру), решительным тоном заяви­ ла, что с консультацией у профессора она все устроит. Консультирует Солнцева по вторникам, стало быть, завтра. Сегодня у нее, Нюси, де­ журство в госпитале, заночует она у своей тетки, а тетка —врач-оку­ лист, с Солнцевой они друзья — договорятся по телефону. — Так что не беспокойся, Варя. — Эту фразу Нюся произнесла уже в дверях и тут же умчалась. — Можешь быть спокойна,—заверила Варя,—раз обещала —сде­ лает. Выходит, день у тебя свободный, сходила бы навестила бабушку. А то обидится Екатерина Петровна. Старики, они обидчивые, по своей матери знаю. А за Ванечкой я присмотрю, у меня сегодня выходной. Знакомые улицы, знакомые дома, старые деревья. Знакомое и чужое. Вот и улица, которая помнит —должна же помнить! —ее девочкой с косичками, а после —девушкой с косой. Ведь столько лет она ходила по этой длинной улице, идущей от леса до центра города; топала, бега­ ла, шла, кого-то поджидая, по деревянным тротуарам, мимо деревян­ ных домов, зная каждый дом «в лицо»... Темноликие дома, какие-то насупившиеся под заснеженными кры­ шами. Прежде дома, что выходили фасадами на улицу, украшали кры­ лечки: точеные столбики подпирали навес с деревянным кружевом по краю и резными балясинами перил. Исчезли крылечки. Дома словно раздели. Вот дом, на крыльце которого когда-то они, отгороженные от всего мира стеклянной, шумной стеной дождя, прощались... Нет и этого крыльца. Сиротливо высится заколоченная дверь парадного. Нина, сама того не замечая, все убыстряла и убыстряла шаг. Точно стремилась убежать от воспоминаний и от того, что явилось ей этой холодной, воен­ ной зимой. Незаметно пробежала мимо дома своего детства и юности.