Сибирские огни, 1981, № 10

ЖИЗНЬ НИНЫ КАМЫШИНОЙ 75 — Он —самый! Такой обходительный. Всех мер. Потчевал своими... — Вы не путаете про Воловина? —еще не веря, переспросила Ни­ на.—Как же вы добрались через горы? — С чего бы я путала. Вот письмо от вашей Люсеньки. Ехали кружным путем: и поездом, и машиной, и коней подавали. Ехала как барыня. В тайге грязища —не приведи бог... Нина слушала и думала: «Вот попробуй узнай человека». С первого знакомства старуха невзлюбила Глафиру. Нина подо­ зревала, что она ревнует к ней детей. — Не уважаю таких,—ворчала Тихоновна.—Все у нее хиханьки да хаханьки. Ето куды годится: научила Ванечку враз четыре фигушки строить. А давеча Катюшка поет: «У меня миленок есть — страх по улице провесть...» Это ж нада —такому дитя учит. Марта посмеялась: «Развязался мешок с гостями —жди главного гостя —хозяина». Марта как в воду глядела: неожиданно приехал Ва­ дим. Он сообщил, что пробудет дома всего два дня, сдаст дела и уедет —отзывают в трест. Обошлось без тягостных сцен. Вадим сам заговорил: нечего ей тро­ гаться с насиженного места. Сколько сможет —станет посылать. А по­ ка оставляет тысячу рублей (правда, это было всего на пять ведер картошки) и двадцать килограммов муки, выменял у старателей на спирт. Привез он два килограмма масла. К возвращению Тихоновны Вадим отнесся равнодушгіо, бросив мимоходом: «Тебе, пожалуй, с ней будет легче...» Задержался он на неделю. Возвращался домой поздно вечером, в сосредоточенном молчании съедал ужин и тотчас, приняв какие-то таб­ летки, ложился спать. — Вадим-то Андреевич какой-то не такой, будто выпотрошенный. Детишек и то не приветит,—шептала Тихоновна Нине. Накануне отъезда он словно очнулся: часто брал на руки Катюш­ ку, сделал детям качели, починил часы-ходики, укрепил пошатнувший­ ся плетень, опоясывающий огород. Даже починил детям ботинки. «Гля­ ди-ка, на все руки мастер»,—удивлялась Тихоновна. Разговор, которого Нина с тревогой ожидала и надеялась избе­ жать, все же состоялся. В сумерках Нина вышла снять белье, висевшее на плетне. Вадим сидел на крыльце и курил. — Посиди со мной,—он потянул ее за руку. Нина села, чувствуя на своем лице его пристальный взгляд. — Ты очень похудела,—участливо проговорил он. «Да и ты неважно выглядишь»,—подумала она, но, зная его мни­ тельность, ничего не сказала. Проговорили они чуть ли не до полуночи. Но оба не были до кон­ ца ни искренни, ни откровенны. Они как бы шли над кручей по над­ треснутой жердочке: ступишь неосторожно —и жердочка подломится. Нину так и подмывало сказать: сейчас самое время навсегда расстать­ ся. Но она по опыту знала —это вызовет дикую сцену и все закончится припадком. Еще, не дай бог, расхворается. Да и у нее самой нет сил что-то доказывать, в чем-то убеждать... Вадим, как обычно за последнее время, заговорил о своих недомо­ ганиях. Врачи подозревают у него камни в печени. Вероятно, придется оперироваться. Ее, наверное, удивляет, почему его так скоро —ведь го­ да не прошло —отзывают в трест. Только не из-за Воловина, тогда он сгоряча сказал. По существу, две причины. Первая: он сам просился.