Сибирские огни, 1981, № 10

38 АЛЕКСАНДР РОМАНОВ Чтоб на ветвях и на дне, радуя властью, счастье приснилось родне — к большему счастью! * * * Ты отпусти меня, мой друг, на тонкий ломкий лед. Не надо слов твоих и рук — разлука все поймет. Ты отпусти меня, мой брат, расторгни связь имен! И станет взгляд усталый рад и разум утолен. Одной усталостью дыша, не задохнуться б нам: твоя душа, моя душа — как тени по углам. Зовет, потрескивает лед призывней, чем вчера. И одиночество поет, что — уходить пора. Когда исчезнет без следа мой след с последним днем, мы сможем вместе быть всегда и никогда — вдвоем... ПОЛЫНЬЯ Заглянул я в лицо полынье. — Вот к здравствуй...— сказал ей несмело. О, с какой благодарностью мне засверкала она и запела! Белизну куржака разодрав, одиночеством долгим томима, — Я твоя,— подтвердила,— ты прав, дела нет нам до прочего мира! Мне б застыть,— и минует беда! И к тому, что оставлено было, отступить бы... Она и туда трещин сеть протянуть не забыла!