Сибирские огни, 1981, № 10

178 ИЛЬЯ ФОНЯКОВ жа руку на сердце: всегда ли мы доста­ точно внимательно прочитываем такие письма-книжки? Всё ли? Все ли? Смеля- ков — прочитывал. Не просто потому, что был «добр и отзывчив» в обычном значе­ нии этих слов. А потому, что это ему было нужно. Ему было надо сквозь несовершен­ ство строк, сквозь мальчишескую браваду и смятенность —«сердца и души увидать», как писал он в том же стихотворении. Он хотел знать, какие люди придут на смену его поколению. А где ж вернее и непо­ средственнее разглядишь лицо поколения, как не в ломких, но искренних строчках молодых поэтов? Еще я помню Смелякова в шестьдесят шестом, в Кемерово, на большом совеща­ нии молодых литераторов Урала и Запад­ ной Сибири. Были такие две исторических конференции: шестьдесят пятый год — Чита, где собрались посланцы Дальнего Востока и Восточной Сибири и где были «открыты» для всесоюзного читателя Рас­ путин, Вампилов, Шугаев, Машкин и другие широко известные впоследствии писатели, и шестьдесят шестой — Кемерово. Тут Смеляков уже в полном смысле слова вел семинар: исправно председательствовал на заседаниях одной из студий, подвергал обсуждавшиеся стихи внимательному, но никогда не мелочному разбору. Среди «се­ минаристов» была Нина Грехова — совсем еще молодая поэтесса из Новосибирска, только что выпустившая свою первую книжку в «кассете» молодых. В раннем детстве Нина перенесла тяжелую болезнь, прошла через несколько сложнейших операций на позвоночнике, в движениях ее еще была заметна некоторая скован­ ность. Она росла в мире, далеком от лите­ ратуры и искусства, но, может быть, дол­ гие дни вынужденного одиночества выра­ ботали в ней удивительную самоуглублен­ ность и стихийное чувство слова. Первое письмо ее со стихами было «выужено» не­ сколько лет назад из каждодневной почты газеты «Советская Сибирь». К талантливой девушке тепло отнеслись в Новосибирской писательской организации, большое уча­ стие в ее судьбе приняла Елизавета Стю­ арт, написавшая и предисловие к ее пер­ вой книжке. В стихах Нины чувствовалось «не мастерство, а детское наитье, что иног­ да сильнее мастерства», как написал позд­ нее Смеляков по другому поводу. А я тебе не помешаю, Тебя ни разу не коснусь, Я все как девочка на шаре — Боюсь на землю соскользнуть,— читала Нина в своей монотонно-заворажи­ вающей манере, и по лицу Смелякова можно было догадаться: поэт почуял «на­ стоящее»! Я очень боюсь «пересластить», предста­ вить Смелякова этаким дядькой, благост­ ным пестуном литературного молодняка, как говорилось в годы его молодости. Вся­ ким он бывал, в том числе и тогда, в Кемерово. Могло слететь с его уст и гру­ боватое словечко, и, надо'сказать, присут­ ствие поэтесс не всегда смущало его. Но надо было видеть, как осторожно и береж­ но говорил о стихах Нины Греховой, как тщательно оберегал ее мир от бестактных посторонних вторжений! Помнится, один из участников семинара, памятуя о том, что Смелякову, по его признанию, «дорог строй гражданской лиры», и желая, воз­ можно, понравиться наставнику, заговорил о том, что-де стихи Нины Греховой и та­ лантливые, и искренние, но больно уж ка­ мерные, оторванные от нашей большой жизни. Ярослав Васильевич решительно оборвал оратора: «Откуда вам известно, что такое большая жизнь и что такое — маленькая? А, может быть, солдату в око­ пе эти стихи окажутся нужнее, чем любые другие?!» За точность передачи слов не ручаюсь, но смысл был такой. И про сол­ дата в окопе — тоже было. А вот стихи другого автора, сугубо, каза­ лось бы, гражданственные, исполненные обличительного пафоса, Смелякову катего­ рически не понравились, хотя кое-кого — поначалу и меня — подкупила их буйная непосредственность. Поэт работал где-то, кажется, агрономом, и одно из его сти­ хотворений было посвящено обличению всяческих «бумажек» и «бумажных душ». «Надо точнее выбирать мишени, — заме­ тил Смеляков, — ясно же, что не всякая бумага — зло. Мы живем в такое время, когда без бумаги, без деловой переписки общество существовать не смогло бы. А такие стихи — дешевка, они могут сор­ вать аплодисменты раз-другой, но в памя­ ти не останутся». За точность слов, опять же, не ручаюсь, но смысл передаю верно. Мне кажется показательным сопоставле­ ние этих двух оценок: не был поэт одноли­ неен, не были его оценки заранее «прог­ раммированными». Часто бывал неожидан. И всегда — точен! Могу добавить, однако, что тогда же, в Кемерово, Ярослав Васильевич с большим интересом отнесся к стихам Виктора Кре- щика, соседа Нины Греховой по «молодеж­ ной» кассете, едва ли не в последний мо­ мент приглашенного на семинар. И вот здесь уже было все «по программе»: Смелякова привлекла в стихах младшего собрата их прочная трудовая, крестьянская основа, то обстоятельство, что даже с трактором — неодушевленной машиной — герой Крещика разговаривал как с живым существом. К примеру, как дед нынешнего пахаря — со своим конем. Что ж, неожи­ данности неожиданностями, а верность своим пристрастиям — еще более важная вещь. Из одних неожиданностей человек состоять не может. И еще один кемеровский эпизод. Смеля­ кова каким-то образом сумел залучить к себе в гости Толя Суздальцев — давний мой знакомый, воспитанник Томского уни­ верситета, а в ту пору — преподаватель литературы одной из кемеровских школ. Толя сам писал стихи, причем — не хуже иных своих сверстников, гордо носивших звание «молодых поэтов», печатался, одна­ ко, крайне редко, видя свое призвание и высшую радость в пропаганде поэзии, в развитии поэтического вкуса у своих уче