Сибирские огни, 1981, № 10

ЗАПИСКИ ФОЛЬКЛОРИСТА 173 матывающая зачастую своим однообразием. Детей часто заставляли сечь солому для приготовления корма скоту, действовать специальной сечкой — сечь капусту, мя­ со, картошку коровам и т. д. Этот труд для детей был утомительным, и взрослые, понимая это, стремились его как-то облегчить. Для этого был создан специальный жанр детской поэзии — сечки. Эти примитивные, на первый взгляд, песенки были не­ заменимым средством ритмизации, облегчения, поэтизации детского труда. Некоторые игры являются историческим «слепком» со школ древности. Таковы игры «Знахарка» и «Курилка». В основе обеих игр лежит стремление сохранить огонь. Проигрывает тот, кто недостаточно искусен в этом. Стремление сохранить огонь харак­ терно для приговоров обеих игр. Характер действий и содержание текстов дают ос­ нование полагать, что в старину это было далеко не бесполезным занятием. В глубо­ кой древности, когда наши предки еще не умели совершенными методами добывать огонь, умение поддерживать огонь, сохранять его в любых условиях было необходи­ мым качеством человека в его нелегкой борьбе за существование. Вполне возможно, что наиболее умудренным опытом хранительницам очага поручалось обучение детей искусству обращения с огнем. Игры «Знахарка» и «Курилка» есть пронесенные через многие века «слепки» древних школ. Сибирская игра «Логово» представляет собой хорошо разработанную военно- спортивную игру. Все играющие приемом жеребьевки (жеребьевые сговорки) де­ лились на две партии. Одна партия являлась ищущей стороной (караульщики), дру­ гая — пряталась. Если спрятавшиеся поймают кого-либо из ищущих — победа, и повторение игры в тех же ролях обеспечено. Поэтому прячущиеся стремились найти такое «логово»,' так замаскироваться, чтобы никто не заподозрил их близкого присут­ ствия, кроме того, «логово» не должно стеснять действия спрятавшегося: он должен «пулей вылетать» и ловить ищущих его. Очевидно, что такая игра помогала сибирским детям вырабатывать глазомер, учила быстро бегать, выжидать, невзирая на погодные условия, длительное время в засаде,—то есть помогала вырабатывать именно те качества, которые так необхо­ димы человеку в суровых сибирских условиях, особенно охотнику. Эта игра требова­ ла дисциплины и единства действий всей партии. Трудно что-либо определенное сказать о происхождении этой игры. Но сами действия довольно прозрачно воспроизводят военные столкновения враждующих охотничьих родов. Возможно, эта игра уходит своими корнями в глубокую древность, когда она была не игрой, а средством боевой подготовки молодежи. Детский фольклор даже в таком беглом рассмотрении раскрывает свою Удиви­ тельную универсальность, свою педагогическую направленность. Но детским фоль­ клором не заканчивалось воспитание человека, оно продолжалось в юности, молодо­ сти и даже в зрелые лета. Возьмем проблему трудового воспитания. Мы уже видели, как с колыбели ребенок приучается к мысли о необходимости повседневного труда, трудолюбие в сказках уже осознается как нравственная категория, трудолюбие вос­ певается в обрядовой и необрядовой лирике, человек-труженик поднимается до эпи­ ческих высот в героическом эпосе, становится нравственным идеалом (Микула Селя- нинович), труд героизируется. И вся эта поэзия окружала человека с колыбели до могилы, определяла его отношение к труду, нравственные представления, мировоз­ зрение. Но вся эта поэзия не стала бы определяющей силой, если бы не подкрепля­ лась всем бытовым укладом народа, его обычаями. Детей с колыбельного возраста приучали к труду, помогали им овладеть необходимыми технологиче­ скими знаниями, первичными трудовыми навыками уже в процессе игры, танца, хоро­ водного действа. Например, девочки-подростки уже из хороводной песни «Како мне, мамонька, како мне, сударынька, белый лен сеять?» (как и из десятков близких ей) узнавали последовательность всех производственных операций и своеобразие рабо­ чих движений при каждой из них: как лен сеять, полоть, «брать» (рвать), стлать, мять, трепать, чесать, прясть, ткать; причем, исполнение песни требовало игровой имитации всех этих процессов. Подрастающее поколение легко и просто, в эстетической фор­ ме получало жизненно важную информацию и наглядный урок. Леность, неумелость высмеивались в песнях типа «Дуня-тонкопряха». А действенность преподанных уро­ ков проверялась «всем миром», когда парни и девушки достигали брачного возраста.