Сибирские огни, 1981, № 10

166 М. МЕЛЬНИКОВ Безусловно, здесь налицо отзвуки древнейших мифологических представле­ ний наших предков, но важен тот факт, что они удержались только в колыбельной песне —и ни в каком другом жанре фольклора, то есть там, где была психологи­ ческая основа для их сохранения. Учитывая познавательные возможности ребенка колыбельного возраста, кон­ кретно-образное, чувственное восприятие мира, колыбельная песня рисует этот мир не в красочной неподвижности, что любо некоторым детским писателям, а как мир стремительно движущихся предметов, живых существ: Здесь каждый стих — новая динамическая картина. И снова не случайно: ребе­ нок еще не в состоянии долго удерживать в памяти тот или иной образ, то или иное слово, надолго останавливать свое внимание на чем-то одном. Крупный ученый-пси­ хиатр конца прошлого —начала текущего века И. А. Сикорский как на одну из глав­ ных особенностей детской психики указывал на отсутствие волевого начала в вос­ приятии окружающего мира. Отсюда идут и свойства памяти: для прочного запоми­ нания любой информации ребенку требуется многократное ее повторение. И люди это хорошо знали. Я не могу доказать это ссылкой на закрепленное в поэтическом слове конкретное знание (пословица «Повторенье —мать ученья» и подобные ей представляются произведениями сравнительно позднего происхождения), но оно подтверждено всей народной педагогической практикой. Обычно мать (и любая другая пестунья) знала не больше пяти-десяти коротень­ ких колыбельных песен и пела их ежедневно и многократно над колыбелью ребенка. И это далеко не случайно. Колыбельная песня — важнейший, хотя и не единственный, инструмент, с помощью которого наши предки стремились создать необходимый для дальнейшего успешного психического, и в первую очередь’ умственного, развития словарно-понятийный фонд в сознании и памяти ребенка. С этим приемом наилуч­ шим образом сочетается несложный, даже монотонный, напев колыбельной, а также камерность исполнения. Колыбельная песня как бы до поры до времени ограждала ребенка от возбуждающего и подавляющего многообразия музыкально-речевого и шумового потока повседневной жизни. Пока этот поток младенец не может расчле­ нить и понять, он не может быть ему полезным. Колыбельная песня —первая ступенька на сложном и длинном пути приобще­ ния ребенка к высокой музыкально-поэтической культуре народа, ступенькой, на ко­ торую может подняться любая, даже лишенная музыкального слуха, голоса и поэти­ ческого чутья, мать. Все, что необходимо ребенку, закреплено в самой художест­ венной структуре колыбельной. Часто высокая поэтизация достигается за счет хоро­ шо продуманной системы многообразных повторов. Нередко дается исключительная уплотненность чередующихся созвучий, в результате чего текст достигает музы­ кального звучания без пения, при исполнении речитативом и даже в простом чтении: На десять коротеньких стихов (строк) приходится шестнадцать повторений со­ гласного К, двенадцать сонорного Л и десять согласного звука Т. Я качаю, зыбаю, Пошел отец за рыбою. Мать пошла мешки таскать. Ваушка уху варить. Ваушка уху варить, А дедушка свиней манить... Как у Васьки-кота Была мачеха лиха. Она била кота, Колотила кота. Заставляла кота Колыбельку качать. Я тебе ли, коту. За работу заплачу: Дам кувшин молока Да кусок пирога. На многократных припевы, концовки: гласных звуков практически построены все запевы,