Сибирские огни, 1981, № 10

ЗАПИСКИ ФОЛЬКЛОРИСТА 161 в бесконечных и запутанных лабиринтах памяти? Еще удивительнее память подлинных мастеров образного слова, народного красноречия. Приведу один из диалогов (село Старый Шарап Ордынского района Новосибирской области, 1953 год): — Здравствуй, Парфеновна. Помогай тебе бог! — У бога своих забот много. Так велел бог, чтоб ты помог! — Коли богу некогда, то и мне недосуг. Сама кашу заварила, сама и расхле­ бывай. — Не пеняй, кум, на бабий ум: к слову молвила. Помоги лучше беду размыкать: Танюха замуж собралась... ' — Бабы каются, а девки собираются. — Оно так: натура —дура, а самоё себя и на бешеной козе не объедешь. И девка на выданьи, да жених, говорят, больно ледащий? — Полюбится сатана —краше ясного сокола. А что делать? Своего ума не вставишь. — Оно так, так. Говорю ей: замуж-то не напасть, да как бы замужем не про- пастьГ Не пропаду, говорит. Говорю: смотри, девка, намаешься: за домом глядеть — не задом вертеть. Все маются, говорит, и мне не миновать. — А чё, Парфеновна, и ты, чай, завтрашний день не ведаешь. Не помирай рань-1 ше времени: оно, глядишь, и образуется. Похвалить жениха, может, пока и не за чё, да, глядишь, женится — переменится; забота заставит работать. — И по-другому сказывали: каков в люльку, таков и в могилку. Да и задирист шибко. Слава-то худая, как грязь на вороту виснет... — Э, Парфеновна, грязь — не сало, высохло —отстало. Да и не так черт стра­ шен, как его малюют. На фунт увидят, на пуд приврут. Мастериц языки чесать у нас — хоть пруд пруди. Дарья, поди, подзуживает? На ейный роток не накинешь платок. Она и на солнце пятна отыщет. Сама, поди, знаешь: у соседей радость —у Дарьи живот болит, на змею плюнет — змея издохнет! Задирист шибко? Постоять за себя умеет, верно. И жену в обиду не даст. Колючий, верно. А ты побрей ежа, так его и куры заклюют. Да и про лень-то, может, больше пены, чем пива? Отец-то на всю округу мастером был. А яблоко от яблони далеко не падает. Да и умом его бог не обидел. Не зря за ним девки гужом. Мотри, как бы потом не выть тебе вместе с дочкой... — Видать, от судьбы не посторонишься. Да разве я враг своему дитёнку? Пу­ щай делают, как душа просит. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пущай! Днем позже, когда я признался Петру Семеновичу, что слышал через окно и почти полностью записал его разговор, он хитро засмеялся и попросил: — От, ядрен-те кот! Ты, слышь, соленые-то слова повычеркни. А то неловко будет. Эт меня уговорили уломать Парфеновну. Баба-то она норовистая... Перечитываю пожелтевшие от времени странички с полустершимися каран­ дашными записями и с горечью думаю: а ведь больше такого не услышишь! Давно нет в живых ни Парфеновны, ни Петра Семеновича, гуляют волны Обского моря на том месте, где стоял Старый Шарап, и льется речь их внуков, прямая, правильная, но какая-то ровная, бесцветная, лишенная красоты и жизненной силы. И как будто де­ лается немало, чтобы привить нашим детям любовь к родному языку и образному емкому по смыслу и звучному речению. Уже с первого класса все учебники бук­ вально нашпигованы пословицами, поговорками. Но дети почти не замечают их: у них другая задача, они учатся правильно писать. Да если и заметят, то они еще, в силу бедности жизненного опыта и недостаточности знаний, не в состоянии раскрыть и понять глубинный, иногда многослойный, смысл пословиц. А когда к концу обучения в школе они начнут задумываться о смысле жизни, об отношениях между личностью и обществом, почувствуют вкус к социальным проблемам, к философии, из учебного обихода бесследно исчезнут пословицы, поговорки, вообще фольклор. Их мысль поднимется до высот абстракции, познания общих закономерностей, им понятными станут сложнейшие теории, системы математического моделирования жизненных про­ цессов, но так и останутся непонятными и непознанными жемчужины народной сло­ весности, А все ли ученики поднимутся до высот теоретического мышления, все ли окажутся приобщенными к профессиональным формам искусства? Ежедневно каждый 11 Сибирские огни № Ю